Полуторачасовой полет на небольшом лайнере прошел спокойно. Поглядывая в иллюминатор, Оська узнавал грузинское побережье: Уреки, Поти, а немного севернее Зугдиди, родом из которого был его друг Шалва…

Да, что ни говори, а значительная территория от Буга до Атлантики заметно отличалась от бывшего Советского Союза. Там была Европа… Этакая сублимация неземного благополучия. Оказываясь в том раю, делаешь удивительные открытия: воздух и окружающая среда вдруг становятся несравнимо чище, дороги ровнее, жители спокойнее и доброжелательнее. А главное – кругом размеренность и порядок.

Но самым непостижимым являлось то чувство, что приходило немного позже: вдоволь насладившись устроенной жизнью, отчего-то всегда и с мучительной силой влекло обратно – в родной, привычный бардак. К неровным и пыльным дорогам; к чудаковатым обитателям городков и сел, с которыми можно запросто выпить и поболтать о чем угодно – поймут, улыбнутся, поддержат; к просторам – к необъятным просторам, называемым коротким и необъяснимым словом "Родина"…

Самолет снизился и, совершив несколько разворотов, коснулся взлетно-посадочной полосы аэропорта Копитнари. "Почти дома, – вставая с надоевшего кресла, подумал капитан. – Конечно, от Кутаиси до родного Сагареджо далековато – двести километров. Да и не выйдет в этот раз наведаться. Ничего, как-нибудь выберу время – приеду и повидаю родных людей".

Внешне он оставался невозмутимым, хотя, сойдя с трапа и по пути в сектор прилета, где ожидал короткий паспортный контроль, все еще нервничал, в любую минуту ожидая подвоха. Тиская в объятиях Шалву – полноватого грузина с добродушным лицом и зарождавшейся на темечке лысиной, осторожно приглядывался к другим встречающим.

– Сашка, мы не виделись почти год! – громко возмущался приятель. – Последний раз ты появлялся в начале прошлого июня – худой, больной, обросший…

– Верно. Только не называй меня Сашкой – я вэ-временно взял имя Георгий.

– Георгий? – удивлено моргал тот.

– Да. Георгий Гурчиани.

– Ладно – Георгий, так Георгий… Твое заикание после контузии еще не прошло?

– Пэ-проходит понемногу. Да, ты здорово мне тогда помог: поставил на ноги, бегал с оформлением документов для эмиграции… Вечно буду тебе пэ-признателен!

– Брось, мы же столько лет знакомы – можно сказать родственники! И обязаны помогать друг другу. Так ты сейчас живешь во Франции?

– В основном там.

– А почему же твой самолет прилетел из Турции?

Желая поскорее увести Шалву от толпы на привокзальную площадь, Сашка отмахивался:

– Пойдем, по дороге объясню. Кэ-кстати, помнишь, ты рассказывал о своих родственниках, живущих в Абхазии?

– Конечно, помню! На окраине Сухуми они живут…

– Как они? Давно ли их видел?

– Пару месяцев назад. Вроде все были здоровы. А почему ты о них спрашиваешь?

– Дельце одно в тех кэ-краях имеется. Значит, к родственникам абхазы с грузинской стороны пропускают?

– Ну… постоять на КПП пару часов приходится. А потом пускают – не враги же, в конце концов!

– Понятно. Где твоя машина? – осмотрелся Сашка на площади.

– Да вот же – во втором ряду, – отвечал ничего не понимавший мужчина. – Так куда надо ехать?

Уже усаживаясь в салон "Нивы", Осишвили сказал:

– Для начала в магазин, где пэ-продают военную форму. Камуфляж, жилеты, обувь военного образца.

– Узнаю друга, – засмеялся Шалва, запуская движок. – Я ж еще год назад говорил: ты без своего спецназа и месяца не проживешь! Так что же, воевать с кем-то собрался?

– Не исключено, – оглядываясь назад и проверяя отсутствие "хвоста", кивнул капитан.

– Х-хе! А меня возьмешь, Сашка? Ой, то есть Георгий… Я всю жизнь мечтал поучаствовать в перестрелке!

– Запросто. Мне как раз необходим помощник с машиной. Поехали.

– Вот здорово! Я знаю неподалеку такой магазинчик – в Самтредиа. Пять минут и мы там. А куда потом?

– В Кодори.

На пару секунд в салоне потрепанной "Нивы" повисла тишина.

– Куда? – ошалело переспросил товарищ.

– В Кодорское ущелье. И надобно попасть туда побыстрее. А по дороге неплохо было бы разжиться сэ-стволом. Желательно автоматом.

Тот сглотнул вставший в горле ком и прошептал:

– Автоматом? В Кодори? Да, но там ведь… Там иногда обстреливают. Там война!…

– Ты же хотел пострелять! – смеясь, хлопнул его по плечу Оська, – или передумал?

– Я думал ты шутишь, Сашка. То есть… Георгий.

– Какие на хэ-хрен шутки, Шалва?! Дело безотлагательное и очень серьезное.

– Понял, – по-военному четко отреагировал полноватый грузин, нахмурив брови, сосредоточенно уставился на дорогу и заметно прибавил скорость.