— Будь нам отца вместо! — возгласил Никола и выпучился на Петьку, с запозданием осознав двусмысленность своей фразы.

Петька тоже уже открыл было рот, но после слов Николы, так и не смог ничего из себя выдавить. Остальные, в течение нескольких минут, то наперебой, то хором, упрашивали Илью принять предложение и восхваляли его достоинства, как действительные, так и мнимые. Музыканты, к примеру, видимо отрабатывая давно заученный текст, даже повеличали бывшего обозника образцом христианского благочестия, светочем благонравия и мудрым советчиком начальных людей, Мишка, прямо-таки, обалдевал, а кандидат в старейшины то приосанивался, то конфузился, краснея и теребя под столом подол рубахи.

Наконец, Илью проняло — привычки к подобным изъявлениям почтительности у него не было и долго выдерживать хор славословия он не смог. Бывший обозник замахал руками и объявил, перекрикивая гнусавый хор:

— Ладно, ладно! Так и быть! Согласен, уговорили! — Илья оглядел отроков и строго погрозил пальцем. — Но, смотрите у меня, баловства и прочей дури не попущу!

— Встать! — скомандовал Мишка, хотя, в процессе хорового уламывания, все и так поднялись на ноги. — Господа Совет! Честь Старейшине Академии, господину наставнику Илье Фомичу!

Следом за старшиной Младшей стражи все склонились в большом поклоне, коснувшись вытянутой правой рукой пола. Новоиспеченный старейшина растроганно хлюпнул носом.

«М-да, сэр Майкл, помните, как один матерый смольнинский чиновник рассказывал вам о страшной силе лести? Не только вороны сыр роняют, генералы и министры расплываются, как мороженное на солнышке. Порой, лучше взятки действует. Илья даже и не подозревает, на что подписался. Это он сейчас растрогался, а в недалеком будущем натурально озвереет. При первом же контакте с ратнинцами, которые, по-прежнему будут относиться к нему, как к пьянице-обознику, он, сразу же, ощутит разницу своих статусов — в Ратном и в Академии.

Вернуться в прежнее состояние — односельчанина второго сорта — легче повеситься. За свой новый статус Илья будет драться, как его былинный тезка из Мурома, а значит, будет драться и за нас, потому, что без Академии он — никто. При малейшей угрозе потери своего нового положения (пусть даже только воображаемой), он станет страшнее взбесившегося Сучка с топором, еще и потому, что умен, хладнокровен и за словом в карман не лезет. Любой, кто попытается отнестись к нам, как к сборищу сопливых мальчишек, напорется теперь на Илью, как на кол в волчьей яме.

А вы, сэр, из-за спины Ильи, пользуясь его положением совершеннолетнего мужчины… м-да, в этом-то и заключается сила и ужас манипуляции, как метода управления. Ни заставлять, ни просить не нужно, сам костьми ляжет. Вот так же и в 96-м за Ельцина голосовали десятки миллионов, хотя уже были: и приватизация, и потеря вкладов, и массовое обнищание, и „горячие точки“, и развал науки, культуры, образования, промышленности, армии… Тоже манипуляция. Паскудство, конечно, так использовать людей, но, в случае с Ильей, замена равноценная: прорыв наверх из социальных низов и обеспеченное будущее детей. За такое не грех и подраться. Во всяком случае, вас, сэр, совесть мучить не должна».

— А налей-ка нам, Василий кваску. — Предложил Мишка своему крестнику. — Под такое событие, конечно, чего бы покрепче стоило принять, да Илья Фомич не позволит…

— Да! Не позволю! — мгновенно отреагировал новоиспеченный Старейшина Академии. — Молоды еще, чего покрепче!

Роська шустро расплескал квас по кружкам и Мишка торжественно возгласил:

— О здравие Старейшины Академии Михаила архангела, господина наставника Ильи Фомича!

— Слава! — грянули хором отроки, подобно завсегдатаям княжьих пиров.

Илья заглянул в опустошенную кружку, будто надеясь узреть в ней некую иную жидкость, нежели квас, вздохнул огорченно, но к Мишке обратился бодреньким деловым тоном:

— Ну, Михайла, чего там у нас дальше-то?

— Дальше? — Мишка уже хотел было напомнить, что Совет собирался утвердить знамя Академии, но тут, в силу какой-то непонятной ассоциации (может быть, из-за воспоминаний о президентских выборах 1996 года?) в голове всплыло ельцинское: «Не так сели!» — Дальше: урядник Петр, поменяйся-ка местами с наставником Ильей! Старейшине надлежит располагаться по правую руку от председателя Совета Академии.

Петька, хоть и с недовольной миной, исполнил распоряжение безропотно, но, пересев, оказался бок о бок с Николой!

«Блин! Как я не подумал-то, сейчас же перегрызутся! Пусть только попробуют, обоих отметелю… а Роська с Митькой помогут!»

Против ожидания, конфликта не случилось — Никола лишь отодвинулся подальше и настороженно покосился на братца, а Петр вообще сделал вид, что сидит рядом с пустым местом. То ли Мишкина угроза подействовала, то ли еще что-то, но вмешиваться, а тем более, применять физические меры воздействия не понадобилось.