Виктория понимающе кивнула. Клейтон стал прекрасным доктором, его высоко ценили в городе. Кое-кто из его состоятельных знакомых недоумевал от того, что Клейтон тратил столько сил и времени на бедных, но деньги для Клейтона никогда не были проблемой и целью. Он был настоящим доктором и не делил пациентов на жителей фешенебельных и бедных кварталов.

– У меня не было другой возможности приехать к тебе, честное слово, – произнес Клейтон.

Сердце Виктории сжалось. Испытывал ли он те же чувства, что и она? В это верилось с трудом. Виктория опустила глаза, не смея надеяться на лучшее.

– Я так по тебе скучала, – робко промолвила она.

– А я по тебе. По дороге сюда я вспоминал наши школьные годы, нашу дружбу. Как ты думаешь, мы могли бы начать все снова? Эти воспоминания для меня очень важны. – Клейтон явно волновался.

У Виктории забилось сердце. Она чувствовала себя самой счастливой из женщин. Все стихи, которые она когда-либо написала, ничего не значат по сравнению с этим единственным моментом.

Виктория была готова заплакать. От слез ее удерживал только страх испортить впечатление от этих волнующих мгновений.

Клейтон достал из кармана пальто газетную вырезку и протянул ее старой знакомой.

– Ты, наверное, читала эту заметку? – Немного погодя, он добавил: – Ты можешь мне помочь?

Виктория утвердительно кивнула. Она была готова на все для него. Развернув газету, Виктория увидела в ней фотографию молодой женщины, с которой раньше не встречалась.

– Это Элизабет Честер, – сказал Клейтон нежно. – Я собираюсь жениться на ней и хотел бы попросить тебя помочь мне в этом.

Виктория онемела, она не могла поверить в то, что сейчас услышала. Помочь ухаживать за другой женщиной? Наверное, она что-то неправильно поняла. Однако Клейтон продолжал, не меняя тона и не обращая на нее внимания:

– Это звучит глупо, но я никогда не писал любовных писем. Я не могу выразить на бумаге того, что хочу сказать. Ты помнишь, какие ужасные сочинения я писал в школе? А ты придумывать такие замечательные поздравления к дню Святого Валентина. Вот я и подумал, что ты могла бы помочь мне.

Виктория вспыхнула от гнева. Ее надежды рухнули. Клейтону было нужно только ее умение складно писать. Она для него ничего не значила.

– Я был бы тебе очень признателен, – продолжал он. – Разумеется, я заплачу тебе, сколько надо.

С большим трудом она смогла произнести одно слово:

– Когда? – и, заметив его недоуменный взгляд, добавила: – Когда ты собираешься жениться?

– Еще не знаю, – задумчиво ответил Клейтон. – Но я хочу сделать предложение в день Святого Валентина. Я не в состоянии долго ждать.

Виктория вдруг вспомнила женщину, портрет которой увидела в газете. Элизабет Честер была избалованной дочерью весьма состоятельных родителей, живущих на Мэйн Лайн.

Она слыла очень красивой, но пустой дамой, думающей только о своей внешности и танцах. Тем не менее мужчины сходили от нее с ума, стоило им лишь заглянуть в ее огромные серые глаза. По-видимому, Клейтон не был исключением.

– А что говорят по этому поводу твои родители? – Виктория попыталась овладеть собой. – Они одобряют твой выбор?

Клейтон утвердительно кивнул.

– У мамы были некоторые возражения, но Элизабет прекрасная пара: ее семья хорошо известна в городе. Честеры пожертвовали много денег на больницу и вообще с уважением относятся к врачам.

– Но как ты сам относишься к ней? – перебила его Виктория, и, заметив удивленный взгляд Клейтона, добавила, что ей это необходимо знать для составления письма.

Последняя фраза успокоила Клейтона, и он улыбнулся.

– Элизабет… такая красивая. Я никогда не видел такой красавицы. Она такая очаровательная, живая… Ты сама, наверное, помнишь ее по школе. Я очень счастлив.

– А она разделяет твои чувства? – поинтересовалась Виктория. – Клейтон подумал и продолжил:

– Она уклончива. Элизабет не такая, как другие женщины, которые все выбалтывают. Но я уверен, что мои чувства… взаимны. Я не могу смотреть на других женщин с тех пор, как ее увидел.

“Это заметно”, – подумала Виктория. Она не могла больше переносить этот разговор и, желая поскорее его закончить, по-деловому протянула руку Клейтону.

– Значит, ты согласна? – с надеждой спросил он.

– Мне надо подумать, – ответила Виктория и пояснила: – У меня сейчас и так много работы, я не хочу брать заказов больше, чем смогу выполнить.