— Форсирование реки, — прокомментировал Мобли.

— Так вы, лиссонесцы, называете разделительную черту? — спросил Рэднал. — У нас она называется траншеей.

— А в Моргафе — рукав, в честь Канала, который отделяет наши острова от Тартеша, — сказал Дохнор. — Однако, как ее ни называй, игра везде одна и та же.

— И требует сосредоточенности и тишины, — наставительно произнес Бентер. Немного подумав, он передвинул советника (так называлась фигура у красных; аналогичная фигура у синих называлась слоном) на два поля по диагонали.

По мере развития игры пожилой тартешец задумывался все чаще и дольше. Красный властитель торопливо перемещался по вертикалям и горизонталям своей крепости, пытаясь укрыться от атак Дохнора, а его стражники суматошно метались по диагоналям, чтобы блокировать фигуры синих. Наконец Дохнор сдвоил свои пушки и объявил:

— Все.

Бентер мрачно кивнул. Умело пользоваться пушкой (аналогичная фигура у красных называлась катапультой) очень трудно: она могла двигаться и по горизонтали, и по вертикали, но лишь обязательно перепрыгивая через какую-нибудь фигуру. Сейчас красному властителю угрожала задняя пушка, однако стоит Бентеру закрыться стражником или одной из колесниц, как в полную силу заработает передняя.

— Недурно сыграно. — Бентер встал из-за стола и направился в спальную комнату.

— Может, кто хочет поиграть? — обратился Дохнор к зрителям.

Мобли, сын Сопсирка, покачал головой.

— Хотел — пока не увидел, как вы играете, — признался рэднал. — Я не против сразиться с более сильным соперни­ком, если есть хоть малейший шанс на победу. Даже когда проигрываешь, чему-нибудь учишься. Но вы меня просто разгромите, слишком разные уровни.

— Как угодно. — дохнор мшш, фигурки в мешочек, затем убрал доску и мешочек на полку. — Тогда я спать.

Он удалился в выбранную им спальную комнату.

Рэднал и Мобли взглянули друг на друга, потом на боевую доску. По молчаливому обоюдному согласию оба решили, что, раз уж они не рискнули сразиться с Дохнором, играть друг с другом сейчас будет некрасиво.

— Как-нибудь в другой раз, может быть, завтра вечером, — сказал Рэднал.

— Разумеется. — Мобли зевнул, демонстрируя безупречные зубы, которые казались белоснежными на фоне его коричневой кожи. — К тому же я совсем замотался… нет, правильно по-тартешски сказать «вымотался», да? Увидимся утром, Рэднал.

Биолог едва сдержал свое раздражение — Мобли опять забыл вежливое обращение «вез». Когда Рэднал впервые столкнулся с иностранцами, ему вообще казалось, что его намеренно оскорбляют. Теперь он понимал, что им трудно справиться с тартешским, но все равно не мог не замечать упущение.

В комнате Дохнора зажегся тусклый свет — читальная лампа на батарейках. Моргафец, однако, не читал. Он сидел на койке, прислонившись спиной к стене и держа на коленях альбом для зарисовок. Слышно было слабое поскрипывание угля по бумаге.

— Что это он делает? — прошептал Фер вез Кантал. Двадцати лет мирного сосуществования оказалось недостаточно, чтобы приучить большинство тартешцев доверять островному соседу.

— Рисует, — так же тихо ответил Рэднал; никто из них не хотел привлекать внимание Дохнора.

Ответ должен был бы прозвучать вполне невинно. Однако прозвучал иначе..

— Судя по документам, он художник.

И опять тон вкладывал в слова совсем иной смысл.

— Если он шпион, Рэднал вез, то взял бы с собой камеру, а не рисовальный альбом. Каждый турист берет в Парк камеру, он бы и не выделялся!

— Верно, — кивнул гид, — но Дохнор ведет себя и не как художник. Он ведет себя как член высшей военной касты. Ты же сам слышал — он дал обет их Богине.

Фер вез Кантал пробормотал что-то малоприличное про моргафскую Богиню, перед этим, однако, еще больше понизив голос. Офицер из Моргафа, услышав оскорбление в адрес Богини, мог бросить вызов. А в Тартеше, где дуэли были запрещены, попросту убить. Так или иначе, он не пропустит оскорбительную фразу мимо ушей.

— Мы ничего не можем с ним сделать, — сказал Жозел вез Глезир, — пока не установим точно, что он действительно шпионит.

— Верно, — согласился Рэднал. — Вот уж чего не нужно Тартешу, так это дать моргафцам повод для дипломатического инцидента.

Он подумал, что может случиться с человеком, который так опростоволосится. Наверняка ничего хорошего. Потом ему в голову пришло еще кое-что.

— Кстати о Тиране… Вы знаете, что у нас в группе свободная Тогло зев Памдал?

Жозел и Фер хором присвистнули.

— Хорошо, что предупредил, — сказал Жозел. — Мы окружим ее заботой и вниманием.

— По-моему, она равнодушна к подобным вещам, — промолвил Рэднал. — Относитесь к ней вежливо, разумеется, но не переусердствуйте.