У Керри на глаза навернулись слезы.

– Зачем ты так? Как это может быть для тебя чем-то особенным, если я нужна тебе только для того, чтобы родить ребенка? – Керри попыталась сесть. – Ты относишься ко мне как…

– Ты плохо обо мне думаешь. Я способен так же удовлетворить твои сексуальные фантазии, как те юнцы, с которыми ты встречалась, а может быть, и лучше. Уверяю тебя, нам будет очень хорошо в постели, а кроме того, у нас будет контракт. Ты соглашаешься зачать моего ребенка…

– Нашего ребенка, – возразила она. Ее ледяной взгляд не оставлял никакого сомнения, что он довел ее до бешенства.

– О'кей, нашего ребенка, а кроме того, я спасаю голову Петроса и твою милую головку, потому что, если он пропадет, пропадешь и ты. По крайней мере, ты сохранишь свое содержание.

– Не надо. Помоги Петросу. У меня другие планы после рождения ребенка. Мне не нужно от тебя никакого содержания. Все, чего я требую, – чтобы я могла видеть нашего ребенка и участвовать в его воспитании.

– Мы сможем обсудить все детали позже. Сначала нам надо зачать ребенка, чем я хочу в полной мере насладиться, – заявил он раздраженно.

– Но почему? – спросила она. – Потому что я буду чем-то вроде военного трофея? Вроде невидимого приза в твоем кабинете?

Измученная разговором, Керри снова откинулась на подушки.

Алексис направился к ней, заставив ее затаить дыхание. От одной мысли о его ласках она похолодела.

Он смотрел на нее с серьезным выражением лица.

– Я способен думать о гораздо более приятных вещах. Я заставлю тебя кричать от наслаждения, и ты будешь ненавидеть меня даже больше, чем сейчас, потому что при каждом моем прикосновении ты будешь хотеть меня еще больше. Я буду для тебя как магнит. Ты всегда будешь хотеть меня.

– Мерзавец! – прошептала она и снова затаила дыхание.

Он медленно провел пальцем по ее губам, шее, все время глядя ей в глаза. Он провел пальцем ниже, очень медленно вращая уже ставший твердым сосок и наконец зажав его между пальцами.

– Я могу взять тебя прямо сейчас, если захочу, и мы оба понимаем это. И на самом деле я не знаю, почему я жду. – Он явно наслаждался, видя страх в ее глазах. – Да. Ну, конечно, я забыл, врач сказал, что ты поправишься через несколько дней.

Керри закрыла глаза. Внутри ее шла жестокая борьба. Она вся горела, и вовсе не от болезни. Если, конечно, не считать болезнью ее страстное желание.

Она хотела его безрассудно, и с каждым вращением соска ненавидела его. Почему он имеет такую власть над ней? Она не должна полностью отдавать себя ему – ни за какую цену.

Негромкий стук в дверь избавил ее от дальнейших затруднений.

– Мистер Стефанидес, к вам мистер Курас. Молодая секретарша, сочувственно улыбнувшись, взглянула на Керри и тихо спросила:

– У вас все в порядке?

– Нет, – ответил Алексис. – Врач сказал, что она должна отдыхать и хорошо питаться. Очень кстати, что я должен буду провести время с сестрой на яхте. Она сможет там восстановить силы. – Он показал жестом на другую комнату. – Будь добра, скажи ему, что я сейчас приду. – Повернувшись к Керри, он подождал, пока секретарша выйдет. – Поговорим потом, а ты постарайся отдохнуть. Пока меня нет.

Подойдя к окну, он опустил жалюзи. Казалось, он может диктовать свою волю даже солнцу.

– Алексис, я могу подождать в приемной. Я не собираюсь обосновываться в твоем кабинете. Обещаю, что я никуда не уйду, – добавила она, поймав его настороженный взгляд. Пульс ее опасно забился.

– Керри, хоть один раз в жизни послушайся врача. Я ненадолго. Я могу заниматься делами и в зале правления. Постарайся отдохнуть. Ты еще вся горишь. Я скажу, чтобы принесли вентилятор, может быть, это собьет температуру.

Керри не смогла сдержать улыбки. В его словах была такая искренняя забота…

– А я думала, чем выше у меня температура, тем больше бы это тебя радовало, – усмехнулась она.

Лицо Алексиса расплылось в широкой улыбке. Господи, ну каким же он был симпатичным, когда улыбался, что, впрочем, случалось весьма редко.

– Я хотел бы быть единственной причиной повышения твоей температуры, чтобы вирус был ни при чем. Постарайся уснуть.

Он провел большим пальцем по ее губам и быстро вышел из кабинета.

Керри смотрела, как он уходит. Как только он закрыл за собой дверь, она осторожно встала. Раньше она никогда не теряла сознания, и это было для нее таким же потрясением, как и для Алексиса.

Медленно подойдя к его столу, она села в кресло, устало вздохнув. Она все еще чувствовала тонкий запах одеколона, который он оставлял повсюду. Ей стало любопытно, пахнет ли от него когда-нибудь потом. Ведь он же должен тренироваться – он физически хорошо развит.

На столе, как и во всем, что окружало Алексиса, был полный порядок. Она посмотрела в большой блокнот в кожаном переплете. Это было похоже на проникновение в уголок его души.