– Отойдите от стола. Быстро!

Делла взглянула через плечо и увидела, как какой-то мужчина ударил метрдотеля рукояткой длинноствольного револьвера, сбив его с ног.

– Шевелитесь, Делла!

Не прошло и секунды, как она уже стояла, прижавшись к стене, и, несмотря на испуг, следила за происходящим.

Пара за соседним столиком в страхе переводила взгляд с возмутителя спокойствия на Камерона.

Виновник происшествия был пьян и едва держался на ногах. С виду лет тридцати, он не был похож на злодея. Впрочем, кто знает, подумала Делла.

– Это ты – Джеймс Камерон? – крикнул мужчина.

– Я, – спокойно ответил Камерон, держа у бедра револьвер.

– Я – Харви Мортон. Пришел твой смертный час. – Он опустил револьвер. – Ну, что же ты? Целься, Камерон!

– Иди домой, Харви Мортон.

– На счет три. Раз…

– Ты уже показал себя. Ты смелый и решительный. Давай на этом закончим.

– Два…

– Черт!

Делла видела, как Харви Мортон пошевелил губами, видимо, произнес «три». Рука Харви взметнулась вверх, и он выстрелил. Зеркало рядом с левым плечом Камерона взорвалось тысячей сверкающих осколков. Со стены недалеко от Деллы упал подсвечник.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Камерон поднял руку и грянул выстрел. Харви Мортон посмотрел на свою грудь и рухнул на пол. Делла почувствовала, как содрогнулся пол. Харви Мортон перекатился на спину.

Все еще прижимаясь к стене, Делла посмотрела на Камерона. Он был таким же невозмутимым, как и минуту назад. Все еще держа в руке револьвер, он направился к дверям.

Там официант помогал подняться на ноги метрдотелю. Рядом стояли служащий гостиницы и несколько постояльцев. Вскоре пришел шериф. Осмотрев помещение и тело Харви Мортона, он взглянул на Камерона. Камерон пнул Мортона башмаком, после чего засунул револьвер в кобуру.

– Я так и знал. – Шериф Беннон шагнул к Камерону. – Где вы, там и убийства. – И он в сердцах плюнул на пол.

– Погодите-ка, – вмешался мужчина за другим столиком. – Этот человек, – он указал на Мортона, – явился сюда, когда мистер Камерон ужинал со своей женой, и пытался заставить мистера Камерона стреляться. Мистер Камерон отговаривал его. Затем позволил ему стрелять первым. Тот пальнул пару раз, прежде чем мистер Камерон в него выстрелил. Могу поклясться в этом в суде, если будет нужно.

– Я тоже все видел, – поддержал его официант. – Это была самозащита.

Шериф кивнул и посмотрел на Камерона.

– Вы должны сегодня же покинуть город.

– Об этом не может быть и речи, – возразил Камерон все так же спокойно.

Но что-то в его взгляде заставило шерифа изменить свое решение.

– Можете остаться на эту ночь. Так уж и быть. Уедете утром.

– Это другое дело. – Камерон повернулся к официанту – Подавайте ужин.

– Неужели у вас не пропал аппетит? – Делла ушам своим не верила – Ведь вы только что убили человека!

Он стряхнул со стульев осколки зеркала.

– Вот ваша салфетка.

Выдвинув стул, он ждал, пока она сядет.

Делла никак не могла прийти в себя. У нее дрожали руки, когда она положила салфетку на колени.

– Вы раскаиваетесь в том, что убили его? Его взгляд был холодным и отчужденным.

– Вы, вероятно, не заметили, что Харви Мортон выстрелил в меня. Дважды.

Делла посмотрела на осколки зеркала на скатерти их стола.

– Это другое. Почему, во имя Господа, вы просто стояли там и ждали, пока он выстрелит?

Она вспомнила, что чуть не упала в обморок от страха, и во рту у нее снова пересохло.

– Из револьвера Мортона, насколько мне известно, точно прицелиться невозможно. К тому же Мортон был пьян и стрелял наугад. – Камерон допил свое виски. – Ситуация очень неприятная. Для меня главное, чтобы это не квалифицировали как убийство. Только как самооборону. Именно поэтому я никогда не стреляю первым.

– Он мог не промахнуться.

– Мог.

Делла внимательно изучала содержимое тарелки, которую перед ней поставил официант. Телятина, рис, томаты, кукуруза, бобы. Еще он принес полную корзинку горячих маисовых лепешек. Но Делле кусок не шел в горло. Она попросила официанта принести кофе. Камерон же спокойно ел свой ужин.

Как грустно. Казалось, с тех пор, как они смотрели друг другу в глаза и шептались о зеленых искорках и маленьких шрамах, прошла целая вечность. Сейчас они не произносили ни слова.

К концу ужина Камерон вдруг поднял голову, и их глаза встретились.

«Его могли убить. Я не должна любить этого человека. Еще одних похорон я просто не переживу».

«Даже если бы я не убил Кларенса Уорда, я не смог бы дать ей душевный покой, в котором она нуждается. Никогда».