– По моему делу зверек не проходит, – косо улыбнувшись, парировал Кай, – а как уж к делу отнесется господин Корнуэлл...

– Дело замнем, – решительно сказал Ларри. – Неодруидам выплатишь компенсацию – уж как договоритесь. И пусть, – тут он честно попытался выговорить фамилию боцмана (Подопригора), – принесет им извинения за действия команды – лично и без мата, пожалуйста. Де-Коку правильно ума вложили, но теперь баронам не попадайтесь. По-одиночке.

– Понимаем – не дурни...

– Потерь нет?

– Два перелома. Ребятам уже поставили биошины – медик у нас

замечательный, жаль что мусульманин – водку не пьет.

– Ну и слава Богу. Давайте сюда магнитку.

– Вы хоть присядьте поужинать чем Бог послал. Хряка этого вам тоже не

предлагаю, но и без него есть чем закусить...

– Лучше угостите Следователя, – Ларри сообразил, что гость вот уже полдня как не кормлен. – А я пока не разберусь с этим письмом куска в рот не возьму.

– Благодарю, но я уже поел, – все с той же полуулыбкой заметил Кай. – В полете. Батончик "Баунти". Райское наслаждение.

– Держите, хотя бы бутерброды. Терминал – в этой палатке. Проходите. Садитесь. Вот, – капитан извлек из нагрудного кармана фольгированный пакет. – Боцман вам изложит обстоятельства, – он высунулся из палатки. – Заходите, Петро.

Кай положил на стол и включил казенного вида регистратор.

Левая бровь вошедшего верзилы была рассечена и украшена заживляющей

нашлепкой с ярлычком "Сиба-Гейджи". Других следов бурно проведенного дня в его внешности не наблюдалось – кэп держал внешний вид команды на высоте.

– Присаживайтесь, боцман, и по-порядку расскажите, как вы вышли на это письмо, – Ларри кивнул на пакет.

– Еще в прошлую ночь, точнее вчера, на закате в районе Ядовитого Ключа наш караульный – Робинс – засек что по заимку кто-то шастает. Ну подняли осветитель, пошли прочесывать местность. Но паренек удрал.

– Паренек? – осведомился Ларри.

– Да. Во всяком случае, не взрослый мужик. Мы издали его засекли. Но

стрелять не решились – вдруг свой... А он в нору этакую нырнул – и поминай как звали. Под землю мы в этих местах не суемся. А Вольф – он со псом своим шел – так он тайник и обнаружил. Под утро – у выхода из Шахты Кривого Шайтана.

– Как выглядел тайник? – осведомился Кай.

– Вот снимки, – капитан выложил перед ним несколько голограмм. – Его

псина разворошила. А так – в жизни не догадаешься: навалены камни, да и дело с концом.

– Лица этого подростка вы не засекли? – поинтересовался Ларри.

– Нет. А вот пробы мы взяли – камни из тайника и почва вокруг... Это

все в пакете у капитана... Инокофф вытянул из угла пластиковый пакет.

– Как вы считаете, – спросил Кай, – этот как вы сказали паренек принес пакет или шел за ним?

– Да получается, что шел. Нас-то как раз на тропе к Шайтановой шахте угораздило на ночлег расположиться. В темноте он на нас и напоролся. В Ясном Мраке.

Ларри про себя помолился Богу небесному и Светлого Зала Хозяевам:

только такой несведущий народ, как команда кэпа Инокоффа могла заночевать на Глухих Заимках, да еще на подходе к шахте, что как известно, ведет в Заповедный Лабиринт.

Некоторое время Кай вникал в то, что означает понятие Ясный Мрак и задал боцману еще пару вопросов, ответы на которые не пролили, однако, света на предмет расследования. Наконец он попросил боцмана собрать всех участников поисков и быть в Ратуше, в кабинете Помощника. Послезавтра к часу дня. После чего с позволения присутствующих отпустил свидетеля на все четыре стороны.

– Однако, капитан – с Вепрем-то как быть прикажете? Что – почетные похороны ему устроить что-ли? – осведомился боцман.

Кэп глянул на Ларри. Тот только безнадежно махнул рукой. Боцман понимающе кивнул и исчез.

– Передайте мне сумку, Невада, – попросил Кай. Из сумки он извлек голографический фиксатор, вытряхнул в него из пакета "магнитку" и некоторое время манипулировал клавишами панели управления. Результат, возникший на дисплее был довольно банален, но утешителен – на поверхности карточки имелись отпечатки пальцев и они были идентичны отпечаткам пальцев Роба Арчера, информация о которых была введена в память прибора. Кай жестом пригласил присутствующих удостовериться в этом. Потом выключил прибор, вынул из него карточку и осторожно вставил в щель терминала.

Роб Арчер чуть натянуто улыбнулся им с экрана. Что-то не давало ему улыбнуться как улыбался он всегда – открыто и без тени какой-либо задней мысли. Федеральный Следователь смотрел на это грубовато скроенное, точнее, словно из добротного камня вытесанное лицо, тронутое тенью нешуточной тревоги и пытался понять почему с первых же долей секунды, когда это лицо появилось на экране, в его сознании возникло ощущение какой-то зыбкости, иллюзорности происходящего, смешанное со вполне определенной симпатией к этому, совсем незнакомому ему человеку.