Если ему и суждено заключить ее в объятия, она сама должна проявить инициативу, а он пока может лишь молить об этом судьбу.

Элизабет слегка тряхнула головой. Когда она вошла в комнату, на ней не было ни покрывала, ни платка, золотисто-медовые волосы переливались разными оттенками – от огненного до цвета желтого шелка. Ее брови были нахмурены.

– Я должна идти, сэр. После того, что произошло… – ее голос дрогнул, и она снова тряхнула головой, – я должна сделать все, что в моих силах, чтобы оторваться от тебя. Мне не следует снова сближаться с тобой.

Сердце у Александра билось медленно и тяжело, словно ему было тесно в груди. Александр внезапно понял, что затаил дыхание. Встретившись с Элизабет, взглядом, он уловил в ее глазах желание, которое тут же – все благословенные ангелы и святые! – вызвало в нем ответную реакцию, и внутри у него что-то перевернулось. Этот ее взгляд придал ему смелости нарушить наступившую тишину. Он намеревался предложить ей отбросить строгость и рассудительность и положиться лишь на то чудо, которое по-прежнему ощущали они оба.

– Но?.. – негромко произнес он.

Она вздохнула, глаза ее блестели.

– Но я не могу уйти, – произнесла Элизабет срывающимся шепотом, с усилием выдавливая слова. – О Боже, я не могу избавиться от желания всегда быть с тобой.

Александр закрыл глаза. Сердце его бешено колотилось. Он никогда еще не испытывал такой безумной радости.

Он поднялся с кресла и сделал к ней осторожный шаг… Элизабет почти сразу оказалась в его руках. Александр привлек ее к себе, прижал к груди и с силой обнял, а потом начал осыпать бесконечными поцелуями ее глаза, лоб и соленые от слез щеки.

– Иисус милосердный, как я люблю тебя, Элизабет, – хрипло прошептал он. – Прости меня. Очень жалею, что причинил тебе боль. – Александр прижал ее к себе.

– В самом деле?

Этот вопрос прозвучал глухо и несколько сдавленно. Александр улыбнулся ей, когда Элизабет откинулась назад в его руках и, громко всхлипнув, посмотрела ему в глаза. Ее волосы спутались. Несколько прядей прилипли к мокрой от слез щеке. Ресницы намокли, подчеркивая красоту ее сияющих глаз.

Александр отвел назад ее волосы, стараясь унять дрожь в руках от переполнявших его чувств.

– Мне следовало давно рассказать тебе правду, положившись на твое великодушие. Ты бы что-нибудь придумала, чтобы Джон из-за меня не страдал.

– Да, тебе следовало это сделать. – Она прижалась щекой к его ладони, накрыла своей ладонью его руку и на мгновение опустила веки. – Не могу вспомнить, чтобы была столь рассержена или уязвлена в моей жизни, как тогда, когда ты рассказал мне о своем предательстве. Но потом подумала о том, что ты чувствовал, когда попал в эту переделку.

– Уверен, ты справилась бы со всеми моими проблемами лучше, чем я.

Элизабет покачала головой и провела большим пальцем по его губам.

– Не знаю, что бы я стала делать, окажись в твоих обстоятельствах, Александр. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что случившееся между нами истинно и правдиво, независимо оттого, каким именем я буду тебя называть.

Александр улыбнулся:

– Рад это слышать. Но лучше зови меня Александр, а не мошенник.

– Договорились, – согласилась Элизабет.

Казалось, ее лицо просветлело.

Она лежала в его объятиях, гладя на него так пристально, словно хотела рассмотреть каждый уголок его души. О чем она в этот момент думала, Александр сказать не мог. Да, Элизабет снова была в его объятиях. Но когда он сказал ей о своей любви, она промолчала. Он видел, что в ней идет какая-то внутренняя борьба. Не собирается ли она снова его оттолкнуть? Его сердце болезненно сжалось.

– Что с тобой? – отважился он спросить.

Ее серые глаза озорно блеснули. Ее взгляд был дразнящим и соблазняющим. Александра охватило желание.

– Ты не хочешь что-нибудь сделать, чтобы заслужить прощение за мои страдания, Александр?

– Конечно, хочу, – ответил Александр, надеясь, что понял ее правильно.

Она кивнула и облизнула пересохшие губы. Уголки ее рта дрогнули в чуть заметной улыбке, а слова, которые она произнесла, рассеяли все сомнения Александра.

– Тогда докажи это.

Слова Элизабет наполнили его тело волнами ноющего, жгучего желания, причем даже в тех местах, в которых ничего похожего он не мог ожидать мгновением раньше. Его жезл пришел в полную боевую готовность. В своих самых смелых надеждах Александр не мог ожидать, что всего за час пройдет путь от ожидания виселицы до возможности заняться любовью с женщиной, лучше которой не было на свете.

– Леди, – негромко произнес он, озадаченно качая головой, – вы знаете, что просите у меня?