Шрифт:
Против Денни Осгуда будет мое слово. Стив мой муж. Он должен поверить мне.
Джин пошла на кухню, сварила и выпила чашку крепкого кофе. Потом собралась с духом, подняла трубку телефона и позвонила Осгуду.
– Да-а… – ответил он сонным голосом.
– Денни, это Джин. Вот что я хочу сказать тебе. Как только Стив вернется, ты можешь принести ему эти фотографии, если хватит смелости. Мне уже все равно.
– Что-что?
– Я сказала, что больше не буду вашей любовницей. Вы больше не заполучите меня. Я хочу, чтобы ты показал эти снимки.
– И…, – начал Денни голосом уже окончательно проснувшегося человека, – ты расскажешь ему о том, чем занималась эти дни?
– Этот номер у тебя не пройдет, – возразила Джин. – Я буду все отрицать. Он мой муж и примет на веру мои слова. Пока он меня любит, ты ничего не сможешь поделать.
– Ты пожалеешь об этом, Джин. Мы ведь можем доставить друг другу массу удовольствия…
– Да, – согласилась Джин и почувствовала, как внутри ее что-то дрогнуло, но она тут же решительно подавила этот импульс соблазна. – Да, мы способны наслаждаться друг другом. Но мы не должны этого делать. Стив возвращается завтра, и у тебя достаточно времени, чтобы принести мне фотографии.
Она говорила твердо и уверенно. Она чувствовала, что может бороться, что лучшая часть ее натуры в состоянии одолеть худшую – темную и порочную. Джин не успела закончить фразу, как услышала донесшийся с улицы звук подъезжающего автомобиля. И тут же – голос Денни в трубке телефона:
– Если ты далеко от окна, то могу сообщить, мне видно: Стив только что подъехал. Ладно, Джин, это твой последний шанс. Ты все еще хочешь, чтобы он увидел снимки?
– Да, – сказала она со вздохом.
– О'кей. Я приду, как только оденусь. Мне неприятно это делать, Джин, но ты заслужила такой урок…
Джин опустила трубку. Почему Стив вернулся домой раньше срока? Сердце ее отчаянно колотилось, но все же она постаралась взять себя в руки и поспешила к двери. Завидев пустые глаза Стива, его бледное лицо Джин испугалась:
– Дорогой, что случилось?
– Ничего, – каким-то бесцветным голосом ответил он. – Просто решил вернуться домой пораньше…
Его движения были механическими, словно лунатика, слова вялы и невыразительны. Он поднялся на крыльцо и вошел в дом, даже не прикоснувшись до нее.
– Стив, – встревоженно повторила она, – Стив… Ты, должно быть, очень устал в дороге. Я налью тебе чашку кофе… Но что, собственно, случилось?
– Ничего… – безжизненно ответил он, осторожно садясь к столу.
– Ты не заболел?
– Да… Я заболел. Я давно уже болен. И ты тоже больна, Джин. Мы оба больны. Ты больна, и я болен.
Она застыла с чашкой кофе в руках.
– Стив, – прошептала она. – О чем ты говоришь?
Он машинально вертел в пальцах кофейную ложечку, потом сказал:
– Ты знаешь, о чем я говорю. Ты во всем виновата… Это твой грех…
– Стив Джерард, – хрипло произнесла Джин. – Ты несешь какую-то чушь. О чем ты говоришь?
Он порывисто встал. Лицо его дергалось в нервном тике:
– Любовь… Похабная, грязная любовь… Вот что разрушило нас обоих.
Джин уронила на пол чашку и блюдце, но даже не заметила этого. Глаза его, казалось остекленели, голос звучал спокойно и бесстрастно.
– Я поймал тебя, понятно? Я знаю все. Ты поняла? Мне все известно.
– Что тебе известно? – простонала она. Когда Денни мог успеть все ему рассказать?
– Ты… Ты… – он с трудом выдавливал слова осевшим голосом. – Ты шлюха… Проститутка… Все эти ночи… Телефон не отвечал… Мне было так одиноко. А ты в это время в постели, с кем-то… Я не мог больше терпеть и ответил тем же… И на этом сгорел. Это погубило нас. И ты одна во всем виновата.
– Стив, – Джин старалась говорить как можно спокойнее. – С тобой что-то не в порядке.
– Да, – сказал он. – Со мной плохо… Из-за моего греха. И с тобой тоже…
– Греха?
– Да, греха… Мои родители говорили мне, давно, когда я еще был ребенком. Они говорили, что тело женщины есть тело сатаны. Они предупреждали: беги грехов, связанных с телом! Я слушал их, я внимал им, а надо мной все смеялись. Говорили, что у меня не все дома. Ты не пьешь, не куришь, не сквернословишь, не волочишься за женщинами. В чем дело, Джерард? Или ты не мужчина? Все – Рубби на флоте, Десмонд здесь, все они пытались сбить меня с пути истинного. Но я держался… Пока к ним не присоединилась ты.