Р а у ф. Разумеется. Странные мысли какие.

Н а р м и н а. Думаешь, странные? Может быть… Несколько лет назад мы были в Кисловодске, и там в одном доме с нами снимала квартиру одна пара; оба уже немолодые люди. И ты знаешь, они были друг с другом на «вы». Тогда мне это показалось ужасно смешным.

Р а у ф. Господи, Нарка! Ты хочешь, чтобы я с тобой на «вы» разговаривал?

Н а р м и н а. Нет, конечно. Я только хочу, чтобы мы никогда не ругались. Чтобы не было стыдно перед соседями, на работе, перед самими собой… И еще, пожалуйста, обещай, что ты будешь ладить с моей мамой.

Р а у ф. После того как мы будем жить вместе — это не проблема.

Н а р м и н а. И ведь всего-то каких-то три месяца. Я понимаю, тебе это нелегко, но ради меня ты потерпи. Я вчера смотрела отчет — наш дом будет сдан в начале ноября, от силы — в середине.

Р а у ф. Подожди-подожди, ты, кажется, думаешь, что эти три месяца мы проживем с твоими родителями?

Н а р м и н а. А где же? К тебе нельзя, там и так тесно, а у нас все-таки три комнаты.

Р а у ф. Хоть пять! Мы снимем комнату и будем в ней жить, пока не получим квартиру.

Н а р м и н а. Зачем? У меня здесь есть своя комната. Мы же обидим отказом моих родителей. Они мне ничего плохого не сделали, как же я им объясню свой уход?

Р а у ф. Скажи им, что я с твоей дорогой мамой в одном городе жизнь с трудом выдерживаю, а уж в одной квартире!..

Н а р м и н а. Оставь мою мать в покое!

Р а у ф. Я только и хочу, чтобы все оставили друг друга в покое. Если хочешь знать, я и жениться так тороплюсь, чтобы тебя от нее избавить. Мне же тебя жалко. Посмотри, на кого ты стала похожа!

Н а р м и н а (обхватив ладонями голову). Не хочу тебя слушать.

Мать Нармины входит в комнату, ставит на стол блюдо.

За ней — Отец Нармины, он помогает жене.

М а т ь Н а р м и н ы. Все. С избытком хватит для твоих выскочек. Спасибо еще пусть скажут, что их в приличный дом пригласили.

О т е ц Н а р м и н ы. Ей-богу, зря ты так. Он очень неплохой человек, да и она…

М а т ь Н а р м и н ы. Домработница и выскочка. Ты не замечаешь, каким тоном она разговаривает. Прошлый раз… Все! Хватит! Я тебя в последний раз предупреждаю, чтобы ноги ее больше в моем доме не было. Благодаря тебе я ко многому в жизни привыкла, но еще ее терпеть — это сверх моих сил. Я согласна, у меня было время привыкнуть, опускались мы постепенно, и тем не менее всему есть предел.

О т е ц Н а р м и н ы. Почему это мы опустились? Чем мы хуже других?

М а т ь Н а р м и н ы. В том-то и несчастье, что ты не чувствуешь этого. У тебя же самолюбия нет. Посмотри, как живут семьи твоих товарищей, вместе с которыми ты начинал. Оглянись вокруг! Все они выбились в люди, занимают прекрасное место в обществе. Даже этот слабоумный Кулиев, над которым все смеялись…

О т е ц Н а р м и н ы. Кулиев? Ты хочешь, чтобы я взятки брал? Да?

М а т ь Н а р м и н ы. Да кто тебе их даст! Люди знают, кому их давать. Этого положения надо еще добиться. Так что не беспокойся — твоей честности ничто не угрожает. Да что там говорить… Я давно примирилась с тем, что я жена неудачника. Даже с тем, что моя единственная дочь вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь… Боже мой, если бы кто-нибудь знал, что это такое — быть женой неудачника.

Н а р м и н а. Мама, я тебя прошу, прекрати. И никакой папа не неудачник.

М а т ь Н а р м и н ы. А кто он? Я у тебя спрашиваю? Чего он добился в жизни? (Видит на столе грамоту, берет ее и поднимает над головой.) Вот. Это все, что он сумел. Стал чемпионом по нардам в своем одноэтажном учреждении! Ничтожество! (Рвет в клочья грамоту.)

Отец Нармины молча берет со стола обрывки грамоты, идет с ними к книжному шкафу.

Р а у ф. Зачем вы это сделали? Разве так можно?

Н а р м и н а. Рауф.

М а т ь Н а р м и н ы. Скажи этому малограмотному молокососу, чтобы он не смел больше ко мне обращаться! Мало мне того, что ты его привела в дом, он еще будет делать мне замечания. Посмотри, на кого он похож, на его манеры… Представляю, в какой семье он вырос!

Н а р м и н а. Мама! Я прошу тебя!

М а т ь Н а р м и н ы. У тебя же вкуса нет! С кем ты связалась? Ну посмотри!

Все смотрят на Р а у фа. Вдруг резким движением он хватает с подоконника ножницы и идет на мать Нармины.

Вы что?!

Рауф проходит мимо нее, подходит к торшеру, выдергивает штепсель из розетки и втыкает в нее ножницы. Раздается треск, сыплются искры, наступает темнота. Рауф смеется.

(Испуганным голосом.) Вы с ума сошли!

О т е ц Н а р м и н ы. Гюля, не бойся, я сейчас вставлю пробку.

Загорается свет. Рауф снова втыкает ножницы. Смеется в темноте.

Г о л о с Р а у фа. Как только я вернусь, мы уйдем отсюда навсегда. Я очень люблю тебя, Нарка.