– Да, она склонна к бурному выражению своих чувств, – признала Анцилла. – Но думаю, мне удастся успокоить ее. Надо просто показать ей, что для нее лучше. Ибо… конечно, не совсем хорошо так говорить, но… Словом, до других ей часто нет дела.

Миссис Андерхилл что-то невнятно и без энтузиазма пробормотала в знак протеста, но отрицать правду было бессмысленно, и она умолкла. В самом деле, Теофании, несмотря на все «поставленные» в женской школе манеры, было в значительной степени плевать на других.

Миссис Андерхилл не стала расспрашивать гувернантку о том, каким образом та рассчитывает успокоить Фанни, а сама мисс Трент пояснить это не пожелала. Ясно было только то, что ее методы были необычны и в принципе должны были вызывать предубеждение у любой матери, желающей видеть свою дочь скромной, добропорядочной девушкой, милой и утонченной как внешне, так и по характеру. Но миссис Андерхилл доверяла мисс Трент.

Сама же мисс Трент уже давно поняла, что ее подопечная привыкла руководствоваться в своих поступках в первую очередь эгоизмом. Возможно со временем она познает глубокую, настоящую любовь, и тогда ее характер претерпит изменения, но пока самое лучшее, что могла для нее сделать добросовестно выполняющая свой долг наставница, это внедрить в ее голову мысль о том, что элегантные манеры настолько же важны для общественного успеха, как и миленькое личико; не позволять ей переступить определенные границы и не давать ей ссориться со всем домом, когда ей кажется, что члены семьи поступают вопреки ее воле.

Так что когда Теофания словно вихрь ворвалась в классную комнату, – Анцилла давно уже ждала ее там, – чтобы излить свое возмущение низким поступком миссис Миклби, мисс Трент слушала ее с видом искреннего изумления на лице, а потом воскликнула:

– Но… Боже мой, Фанни, надеюсь, ты не хочешь сказать мне, что хотела бы пойти на тот вечер?! Ты, наверно, шутишь!

Грудь Теофании мощно вздымалась, однако, она тут же осеклась и непонимающе уставилась на свою наставницу.

– Ч-что т-ты хочешь этим сказать?..

Мисс Трент изумленно вскинула брови и сделала вид, будто не верит своим ушам.

– Ты хотела оказаться на этой безвкусной толкучке?!.. О, Господи, что я сказала… Шарлотта, не сиди с открытым ртом, галка влетит! Ты ничего не слышала. А если ты где-нибудь посмеешь повторить это слово, я тебе покажу!

Шарлотта захихикала, но мисс Трент строго топнула ножкой.

То же самое, но уже с возмущением сделала Теофания.

– Этот вечер устраивается в честь сэра Уолдо и его кузена! Там все будут!

– Именно так! Только не надо есть меня глазами. Если ты действительно очень хочешь попасть туда, то мне остается только выразить свое искреннее сожаление! Потому что этот… вечер – совсем не то мероприятие, на котором бы тебе было, по моему мнению, прилично появиться! Ты была бы там самой юной дамой, если бы тебя пригласили, и можешь не сомневаться в том, что миссис Миклби уж позаботилась бы о том, чтобы посадить тебя в самый дальний угол от высоких гостей! Боюсь, за столом за тобой бы ухаживал только Хэмфри Коулбатч, этот косноязычный бедняга! И еще. Я уверена, что об этом ты также не задумывалась! Ты бы не смогла надеть на этот вечер самое свое лучшее платье, которое тебе больше всего к лицу. Я имею в виду то, с бантами и поясом под цвет твоих глаз.

– Я бы надела его!

– И появилась бы в нем в гостиной миссис Миклби?! – с горькой усмешкой воскликнула Анцилла. – Ты только подумай о всех тех зеленых занавесочках и стульях! Весь эффект ушел бы в землю, как только ты бы переступила порог той комнаты в своем платье, неужели не ясно?!

Теофания задумалась, но потом проговорила, надув губы:

– Да, но я не понимаю, почему Мэри Миклби должна быть на этом вечере и Софья Баннингхэм тоже, а я нет! Их ведь тоже еще не вывозили в свет! У них не было ни одного лондонского сезона!

– Да, они там будут, но я им искренне сочувствую, потому что уверена на сто процентов, что после ужина миссис Миклби распорядится отослать всю молодежь в беседку, чтобы она не мешала высоким гостям. И никаких танцев там не будет. Вечер, наполненный одной болтовней. Да плюс еще, может быть, партия в вист для джентльменов. Все!

– Да?! О, как скучно! Ты в самом деле уверена, что там все именно так и будет? Представляю себе, как заскучают сэр Уолдо и его кузен!

– Еще как заскучают! И как они будут приятно удивлены, придя на вечер, который дает твоя тетушка!

– Да, правда! – вся осветившись, воскликнула Фанни.

– Сэр Уолдо! – поморщившись, проговорила Шарлота. – Господи, до какой же глупости могут опускаться люди! Все носятся с ним так, как будто он бриллиант какой-нибудь! Все, кроме мисс Трент и меня! Вы ведь не хотите знакомиться с ним, мэм?

– Не особенно, хотя это вроде бы большая удача в глазах окружающих. Но я полагаю, что он вправе проявлять ко мне не больше интереса, чем я проявляю по отношению к нему, – весело проговорила Анцилла.