Джон закрыл глаза, пытаясь сдержать себя и с горечью признавая, что она до сих пор любит Уильяма.

– То, что я сказал о замке Рейм, правда.

– А я считаю, что, возможно, вы и сами не знаете всей правды. И то, что вы солгали, кто вы на самом деле…

– Как и вы, – вставил Джон.

– Да, мы оба скрывали истину, поскольку считали это необходимым.

– Но вы продолжали лгать даже тогда, когда я рассказал вам правду и попросил вас о помощи.

Элизабет проигнорировала сказанное им.

– А вы пытались соблазнить меня…

– Я не делал ничего подобного! – возмущенно воскликнул Джон и, подойдя к ней, взял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Если бы я хотел вас соблазнить, я бы это сделал.

Элизабет оттолкнула его руку и отошла на середину комнаты.

– Я так до сих пор и не знаю, могу ли я вам доверять.

Они стояли, скрестив взгляды, оба тяжело дышали, оба были полны недоверия друг к другу.

– Говорите все, что хотите, – не выдержал первым Джон, – но вы станете моей женой. Вы можете говорить, будто предпочитаете моего брата, но ваше тело и ваши губы говорят иное.

– Вы грубы.

– Когда-нибудь вы признаете, что вам это нравится. Вы хотите нарушить планы лорда Баннастера, но это означает, что тогда вам придется подчиниться мне.

Джон увидел, как при этих его словах у нее сверкнули глаза. Элизабет вскинула подбородок:

– Наше обручение обязывает. Я не обесчещу моих родителей попыткой отказа.

Это было похоже на то, что она давала согласие. Джон вдруг почувствовал страшную усталость.

– В таком случае я должен получить послание, написанное вашей рукой.

Элизабет прищурилась.

– Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.

– Мои люди – те двое, что передали вам вчера для меня свиток, – отыскали ваше войско.

Элизабет глубоко вздохнула, и Джон понял, что она почувствовала облегчение.

– Но капитан вашей охраны вряд ли поверит словам двух простых солдат, что я ваш нареченный. Ему необходимо ваше подтверждение, что он может мне доверять.

Элизабет отвернулась, и Джон понял, что она все еще ведет спор сама с собой. Конечно, она не доверяла ему – иначе почему бы она стала так долго скрывать от него правду.

– Вас необходимо спасти, – решительно сказал Джон.

– Но не путем военных действий.

– Я рыцарь. Даю вам слово, что атаковать буду лишь в случае крайней необходимости. Но мне нужны солдаты, Элизабет.

– И что вы будете с ними делать?

– Тренировать их. Мои люди – эксперты по ведению военных действий, они знакомы с военной техникой Европы.

– Военных действий! – воскликнула она.

В одно мгновение Джон оказался рядом с ней и зажал ей ладонью рот.

– Тихо! – пробормотал он ей в ухо. – Или вы хотите, чтобы об этом нашем разговоре знал кто-то еще?

Элизабет стала вырываться, и Джон тут же ее отпустил. Прикосновения к ней лишь приводили его в смятение, заставляя забывать обо всем, кроме одного – что она ждет его на брачном ложе.

На мгновение у Джона мелькнула мысль: а что, если он возьмет, ее прямо сейчас, скрепит их союз, навсегда отодвинет Баннастера. Однако и Элизабет, и он были слишком злы сейчас, а Джон не хотел так начинать их отношения. И к тому же если Баннастера интересует лишь титул, ему будет безразлично, была ли невеста целомудренной.

Анна сидела в спальне башни и пощипывала струны лютни, пытаясь отыскать какую-нибудь бодрую мелодию, но на память приходили одни лишь печальные баллады. Почему-то сегодня одиночество давило особенно тяжелым грузом. Каждую ночь она боролась с этим чувством, не любила гасить свечу и оставаться в темноте, в которой ее страхи разрастались еще больше. С каждым разом она засыпала все позже и позже и чувствовала себя все более усталой, когда ее будил восход солнца.

Внезапно она услышала неясный звук за окном. Ее пальцы застыли на струнах, она настороженно прислушалась. Наверное, это какая-то птица устраивалась на ночлег, как это часто случалось в последние дни. Надо будет попробовать завлечь их в комнату и подружиться с этими дикими созданиями.

Звук повторился: теперь Анне показалось, будто какой-то великан потерся о ставню.

Может, кто-то спускает еще одну корзину?

Анна поднялась, отложила лютню и раскрыла ставни. Поначалу она не могла ничего различить в темноте. Но затем ясно увидела канат и отпрянула в глубь комнаты. На канате виднелись узлы, и он вибрировал.

Несколькими мгновениями позже на подоконник опустилась нога в ботинке, за ней появилась другая. Согнувшись, мужчина заглянул в окно:

– Леди Элизабет?