–  Вот, смотри, что у меня есть!
– сказала русалка Света, подползая ко мне.
– Иноземное средство! С этой штуковиной вождь Туа-тао с двенадцатью женами справлялся!

Боже милостивый, знакомая вещица! Это же мой пузырек паленого пантокрина! Тугая коса русалки снова оказалась намотанной на мою руку.

–  Больно же, дурак!

Ага, завопила!

–  Кто тебя подослал, говори!

–  Никто! Отпусти, больно!

–  Бородатый, в лохмотьях?
– я еще сильнее потянул ее гриву.
– Ты должна меня соблазнить, а я за это подарить тебе амулет Золотого Льва?

Русалка разрыдалась.

–  Он мою мать взял в заложницы! Он ее убьет, если я утром не принесу!

–  Тьфу ты, твою мать!
– невольно вырвалось у меня.
– Ладно, не реви. Что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее, как говорят. Иди спать. Где вы, русалки, обычно спите?

–  На деревьях.

–  Вот, лезь на дерево и спи. Освободим твою мать. В крайнем случае, убьем этого подонка.

Утро выдалось безрадостным и хмурым, что было очевидно даже сквозь полог палатки. В палатке я был не один. Не ушла, что ли? Впрочем, нет - это Лева тихонько похрапывает, я так крепко спал, что даже не услышал, когда он забрался в палатку. Будить, не будить? Ладно, пусть еще немного поспит. Я выбрался наружу. Небо затянули плотные облака, было зябко, даже парило изо рта. Но от костра доносились вкусные запахи, это Вольф уже бодрствовал и готовил свой фирменный завтрак - жарил на вертелах двух зайцев.

–  Слушай, - хитро подмигнул он мне.
– Что ты там с ней вытворял, чего она так орала?

–  Да ничего особенного, проводил воспитательные беседы на моральные темы, а заодно работал инквизитором. Знаешь, для чего была устроена вся эта давешняя вакханалия?

–  ???

–  Чтоб я ей амулет вождя краснорожих подарил.

–  Деваха красивая, она того стоит… - закатил к небу глаза Вольф. Но тут же опомнился.
– Что ты сказал?!

–  Вот именно. Даром на этой планете ничего не бывает. Но что самое поганое, Светкина мамаша в заложницах у этого мерзавца. Я имею в виду того толмача из племени дикарей, помнишь? Людоеда-то он подговорил. И когда от Емели шли, это он ко мне приставал. Ему позарез нужен этот амулет, он и пускается во все тяжкие. Слушай, надо что-то сделать, я ей пообещал.

–  Разберемся. Мальчики, девочки! Подъем! Завтракать!

С деревьев, словно груши, ссыпались Машка, Дашка, Галина и Светка. Собственно, кроме Светки, я даже не знал, кто из них, как говорится, кто. Поодаль зашевелилась куча сухой листвы. Из-под этого вороха появились Лешек и, очевидно, Эльвира. Оба хмурые как нонешнее небо над головой. Да и вообще, в атмосфере чувствовалась некоторая тревога и напряженность. Кто с бодуна, кто от навалившегося груза проблем, но все были грустны и молчаливы. Завтрак прошел в гробовом молчании, а после трапезы русалки вопросительно посмотрели на меня.

–  Короче, сделаем так, - сказал я.
– Где он ее держит?

–  На том берегу озера. Почти у воды.

Я из укрытия просканировал противоположный берег через подзорную трубу. Ага, вот и он, наш знакомый толмач, сидит около воды, в руках ружье, вглядывается в наш берег. А вон и седая русалка привязана к дереву прямо в этой, как ее, моноласте.

–  Гад! Он что, всю ночь держал ее привязанной к дереву?

–  Нет, - ответила Светка.
– Вчера он велел ей влезть на дерево, а сам сидел внизу с мушкетом и караулил.

–  Все равно - гад!

–  Короче, сделаем так. Вольф, ты у нас лучший кавалерист, тебе и быть спасателем. А я подстрахую с пистолетом. Если что, возьму грех на душу, застрелю эту сволочь.

–  Может сразу так и сделать?

–  Нет. Вдруг промахнусь, вдруг осечка…

–  Я не промахнусь, - Лева кивнул на свой дробовик для охоты на безвздоховых одноруков.

Я вспомнил разлетевшуюся в прах голову людоеда. Мне стало дурно.

–  Не надо, мокрое дело - последнее дело.

Я срезал с конской сбруи медную бляху, отполировал ее о мягкую замшу крыла седла и протянул Светке.

–  Это будет обманка.

А потом было вот что. Светка подплыла к противоположному берегу и до пояса высунулась из воды.

–  Эй!
– она покрутила в воздухе начищенной бляшкой.
– Я дарю тебе этот амулет безвозмездно, то есть даром! Лови!

И швырнула ее в воду около берега. Толмач метнулся к брошенному предмету. В этот момент Вольф верхом на лошади выскочил из засады, улюлюкая и размахивая топором. Он рубанул по веревке и крикнул:

–  В воду, живо!

Сделав вольт к берегу, он сапогом толкнул толмача в прибрежную тину, подхватил что-то с земли и скрылся в лесу. Обе русалки исчезли тем временем в темной воде. За всем этим я наблюдал из густых зарослей дикой ежевики, держа наготове заряженный пистолет. Всё прошло гладко, можно было выходить из засады и возвращаться к биваку.

–  А я-то все думал, почему он постоянно за нами поспевает?
– сказал Вольф.

Когда я вернулся на нашу полянку, он уже сидел в компании Машки и Дашки на крутом бережку, свесив ноги, глядел на озеро и попивал чаек.

–  И почему?
– поинтересовался я, присаживаясь рядом.

–  А вон!
– он кивнул в сторону палатки, где стояла вторая пара сапог-скороходов.
– И мушкет его я прихватил.

–  Эй, долго вас еще ждать?!
– вынырнула из воды Светка.

–  Сейчас, сейчас, - ответила не то Машка, не то Дашка.