Триумфальная улыбка светилась на лице Лукреции. Многие из гостей засматривались на эффектную пару — камзол был так искусно сшит, что плечи Нико не казались узкими, а толстая платформа на одном из туфель скрывала хромоту Лукреции, и вдвоем они выглядели очень даже импозантно. Нико был на голову выше любого эльфа, и бледная, по местным стандартам, кожа лица и рук его придавала ему вид романтической загадочности. У высоких мужчин степень чистоты волос менее заметна, и шатенистые локоны Нико тоже произвели впечатление на окружающих. Некоторые эльфихи пытались втихаря строить ему глазки, но всегда смущались, наткнувшись взглядом на холодную триумфальную улыбку его спутницы.

А потом был скромный ужин на пятьдесят персон. Слуги быстро, почти незаметно втащили в залу длинный стол, и также почти незаметно и оперативно его сервировали. Было много разговоров, ни один из которых не заинтересовал Нико. Съев кусок летавшей в небе и убитой этим утром утки, закусив седлом барашка и паштетом, он залил все это большим кубком вина, и на этот раз, соединившись с первой, до-трапезной дозой, и поощряемое обильной жирной пищей, вино ударило ему в голову. Нико встал, качнулся, извинился изыскано и нарочито подчеркнуто, отошел от стола и сделал то, что хотел сделать с того момента, как впервые оказался в этой зале — снял, удачно ухватив, двуручный меч со стены.

Меч был тяжелый, гораздо тяжелее любого оружия, которое Нико когда-либо держал в руках, но Нико не показал виду. Настоящий воин не обращает внимания на мелкие трудности и никому не позволит даже заподозрить, что трудности есть.

Тишина в зале стала абсолютной. Все взгляды были устремлены на Нико.

— Неплохое оружие, — сказал Нико, поводя мечом из стороны в сторону и делая тренировочный выпад. — Не ниверийской плавки, конечно, но неплохое.

Он положил клинок плашмя себя на плечо и, разбежавшись, запрыгнул на стол. Он едва не упал, но скрыл это, сделав вид, что припадает на одно колено и это просто один из старых ниверийских приемов, когда имеешь дело с двуручным мечом.

— Все мне нравится в этом городе, — возвестил Нико, выпрямляясь и шествуя по столу, отодвигая ногами блюда и вазы, что стояли у него на пути. — Только население мне не нравится. Какие-то вы, эльфы, неприятные, все до одного. Что мужчины, что женщины. Тяжело настоящему ниверийцу в городе, названия которого я не знаю и даже, простите меня за ниверийскую прямоту, знать не хочу!

Он поставил меч вертикально, острием в стол, положил руки на эфес — гордая поза древних ниверийских рыцарей, в его представлении — и презрительно оглядел присутствующих.

— Ибо что же это за порядки такие, пеньки вы обгорелые, ежели человек только в город приехал, а его сразу в тюрьму! И хозяин таверны, мерзавец, темнит что-то! И Петич… Нет, Петич не отсюда… И эта сука… вот эта вот! — он указал острием, какая сука, и Лютеция рывком отодвинулась от стола вместе с креслом. — Говорит, что все ее используют. Не знаю. Вы бы мне рассказали, которые все, как ее, суку, можно использовать? А? Ежели и на улице, и в постели она всегда думает только о себе? А? А?!

— Ты… — сказала Лукреция.

— А?! — заорал Нико. — Что? Ты что-то сказала, мерзавка?!

Он замахнулся на нее мечом. Гости ахнули и синхронно отодвинулись от стола. Нико презрительно улыбнулся, крутанулся на месте, прошел печатным шагом по столу, спрыгнул с торца, приблизился к открытому окну, вскочил на подоконник и, зацепив мечом одну из створок и разбив в ней стекло, спрыгнул в сад. Обогнув особняк, он вышел на улицу и замаршировал куда глаза глядят, иногда поводя мечом из стороны в сторону и делая тренировочные выпады. Прохожие шарахались.

Как всегда, его влекло к окраине. Не часто мог он точно определить, где север, где запад, созвездий не знал, не был абсолютно уверен, что солнце встает на востоке, а хоть бы и вставало именно там — связь этого факта с розой ветров Нико все равно не улавливал. Но где находится окраина никогда не было для него загадкой. Возможно, это объяснялось тем, что если человек, особенно настоящий нивериец, находится в городе и идет в любом направлении по прямой, рано или поздно на окраину он попадет.

Дорогу преградила река. Моста не было, а плавать Нико не умел, поэтому он просто пошел вдоль реки, справедливо рассчитывая, что найдет либо мост, либо сразу окраину.

Миновав здание тюрьмы, Нико вышел к какому-то скверу с тремя фонарями и фонтаном. Пересекая сквер, он услышал позади грубый голос:

— Эй! Ты куда это! А ну стой!

Нико посчитал окрик невежливым и не остановился. За ним побежали. Он взмахнул мечом и повернулся на сто восемьдесят градусов. Двое преследователей, оказавшись охранниками, вытащили мечи, но не решались напасть — двуручное оружие Нико было в полтора раза длиннее их жалких эльфовых клинков.