— А откуда, милый человек, известно тебе, что именно туда мы едем? — спросил Гостемил.

— А я слышал, как ты с лодочником договаривался.

— Я не еду в Верхние Сосны, — сказал Дир. — Дел у меня там нет никаких, а место наверняка отвратительное. Я в том рыбацком домике обоснуюсь, помнишь, Хелье?

Хелье помнил.

Ярослав сам распахнул дверь в гридницу, сверкнул глазами, и хотел было впустить только Хелье, но тот отрицательно покачал головой. Вошли все трое.

— Здравствуйте, люди добрые, — сказал нетерпеливо Ярослав. — Ротко, рад тебя видеть, рад твоему возвращению.

— Я, князь, — ответил зодчий, кланяясь, — многим премудростям научился…

— Да, я уверен, что это именно так. А…

— Позволь тебе представить, князь, — сказал Хелье. — Друг мой Гостемил. Знатного роду.

Гостемил оценивающе посмотрел на Ярослава, но князю было не до дерзостных взглядов.

— Очень хорошо, — сказал он. — Гостемил?

Гостемил поклонился с достоинством.

— Ротко, — сказал Ярослав. — Пойди к Жискару, он во дворе дремлет, скажи ему, что пора есть и пить, и что я хочу, чтобы ты рассказал ему все о Риме, поскольку он давно интересуется. Он тебя накормит и заставит дремать рядом с собой на скаммеле. Я с тобою, друг мой, после поговорю, обстоятельно. Все расскажешь, что видел, обо всем поведаешь. Не обижайся. Дело очень важное.

Ротко поклонился и вышел. Жискара во дворе не оказалось — вообще двор был пуст. Ротко сел на скаммель, щурясь на солнце, и вскоре задремал.

— Так что же, Гостемил, дело у тебя какое ко мне есть? — спросил Ярослав, кусая губы и бледнея.

— Не сердись и не спеши, князь, — попросил Хелье. — Гостемил нам понадобится.

— Э… Ты скажи, — да или нет? Нашел?

Хелье кивнул.

— Все, что нужно?

Хелье еще раз кивнул.

— И все хорошо?

Хелье кивнул и улыбнулся.

Ярослав глубоко вздохнул и не сел, но почти упал на скаммель.

— Уф! Ты, Хелье… скажу я тебе… что же? Кто же?

— Не спеши, князь. Все расскажу я тебе, все по порядку. И Гостемил послушает.

— Нет, — сказал Ярослав.

— Послушает, князь. Больше тебе положиться не на кого. За Гостемила я ручаюсь.

— А в чем дело? — осведомился Гостемил. — Если что утомительное, то это как сказать, может лучше и не рассказывать при мне. Не надо утомительного. Кроме того, у меня есть к князю поручение.

— От кого это? — спросил подозрительно Ярослав.

— От сестренки твоей.

Князь и Хелье уставились на него одновременно. Но Хелье был Гостемилу милее, поэтому он к нему и обратился первому, да еще и с возмущением:

— Если я согласился выполнить ее поручение, это означает лишь, что я согласился его выполнить! — Он закатил глаза. — До чего все-таки люди тупые бывают, как много сил на них нужно тратить, которые можно было бы потратить на что-нибудь гораздо более… на хвоеволия какие-нибудь… А не сказал я тебе об этом раньше потому, что не знал, в каких ты отношениях с князем. Сейчас знаю.

— В каких же? — насмешливо спросил Хелье.

— В доверительных.

— Ты уверен?

— Так видно же.

— А может, это просто дипломатия?

Гостемил еще раз оценивающе посмотрел на князя.

— Нет, — сказал он.

— Друзья мои, — твердо сказал Ярослав. — Прекратите перебранку.

— А чего он на меня накинулся! — возразил Хелье. — Тайны выдает!

— Какие тайны! — возмутился Гостемил. — Где тайны? Ты что это, обвинять меня собрался?

— Прекратите! — прогремел Ярослав.

Хелье и Гостемил умолкли и нехотя посмотрели на князя.

— Я вот… — начал Хелье.

— Да ты не… — начал Гостемил.

— Прекратить! Сейчас же!

Они снова замолчали.

— Что за поручение, говори быстро, — велел князь Гостемилу.

— Поручение? Ах, да… Собственно, больше знак внимания, я думаю, — Гостемил покопался в походном мешке. — Эка я его упрятал. Подожди, князь.

Он присел на корточки и вынул из мешка туго скрученное нечто. — Это не тебе, — объяснил он. — Это мои запасные рубахи. Так. Это что? Это галльский бальзам. В Новгороде не сыщешь. Хорошо я его замотал — красота! Вот, — он поднял закрытую пробкой и обмотанную плотной материей банку. — Полюбуйтесь, а? Смотри, столько дней пути, столько раз открывал — а ни капли не пролилось. Кстати, — он строго посмотрел на князя, а затем на Хелье. — Не поделюсь. Самому мало. Что другое — пожалуйста, деньги, золото, когда есть. Но это — не дам. Так. Дальше. Это Теренций. Ничего особенного, кстати говоря. Зря его так расхваливают. Ага, вот он, ларец. На, князь. Хелье, дай ларец князю, а я пока все это обратно уложу, а то как-то неприлично.