Скользнув над палубой, еще хранившей следы краски, Светлан подплыл к кормовой надстройке, осторожно отворил дверь, украшенную затейливой резьбой. И, уцепившись за боковины, точным рывком послал себя и свою наездницу в глубь сумеречной комнаты, к изрядному сундуку, притулившемуся возле задней стены.

– О, – сказал он затем. – Я ж говорил!.. Призрака заказывали?

На них и впрямь ринулся просвечивающий субъект, замахнувшись саблей – похоже, настоящей. Круто повернувшись, Светлан махнул перед ним широким ластом, и потоком воды субъекта унесло в дальний угол, едва не целиком вогнав в перегородку. Но отстал от них страж корабля лишь после одиннадцатого наскока, раз за разом мотаясь туда-сюда. Хорошо, он был один – а не «пара-тройка», как прогнозировала Мишель.

Затормозив невдалеке, призрак угрожающе растопырил руки, сделавшись похожим на громадного краба, и в такой позе оцепенел, будто решил дожидаться удобного случая.

– Будешь дергаться – отберу железку, – пригрозил Светлан. – Не хватало об нее порезаться!

Кстати, у здешнего хозяина просвечивали лишь одежда и плоть, а скелет выглядел не менее плотным, чем клинок, который призрак цепко сжимал в мосластой кисти.

Краем глаза следя за призраком, Светлан сорвал с сундука проржавелый замок и откинул крышку.

– Ух! – не сдержалась Мишка. – Если я и заказывала, то вот это.

Ящик был до краев набит побрякушками, причем на золото тут не тратили места: едва не сплошь – минералы, из самых редких. Такой казной не всякое королевство может похвалиться. И где ж наш морячок хапнул столько?

– Когда-то я грезил о таком, – сказал Светлан, играя прозрачными камушками. – Найти, понимаешь, клад на сто миллионов, заделаться Монте-Кристой. Богатство – штука полезная, если не делать из него культа. Оно дает человеку волю, когда в душе – не раб… Да затихни! – рявкнул он на призрака, заволновавшегося вновь. – Будто тебе от этих стекляшек прок. При жизни не сгодились, а ныне подавно ни к чему. Был бы умней – одарил бы ими ныряльщиков. А те, глядишь, вымолили бы тебе отпущение.

– Да на фига оно ему? – хмыкнула девочка. – Это ж пират, душегуб – ему прямая дорога в ад! Потому и зацепился, что не хочет туда. Лучше зябкая мокрота, чем пекло преисподней.

– Да был я в преисподней – там такой курорт!.. Затем и стращают им, чтоб не зарились. Вот кануть в вечное небытие – действительно, жуть… Этого и боишься, да? – спросил он у утопленника.

Тот гукнул в ответ неразборчиво. Или на неведомом языке. Кстати, откуда он? Судя по одежде, не из Европы. Но череп не скуластый – значит, Восток не дальний. Бахрама бы сюда – он бы определил. А то смог бы и расспросить, обогатив нас еще одной поучительной биографией. Вот так и учимся: на негативных примерах. Ты туда не ходи – ты сюда ходи… и будет тебе благо. Если повезет.

– Ну сторожи, сторожи, – сказал Светлан. – Больше-то нечем заняться. А так будто при деле.

– На обратном пути заскочим сюда? – спросила Мишель. – Мне вот это ожерелье глянулось. На вечеринки буду обряжаться в него и в босоноги – мужики усохнут!

– А с куклами ты уже свела счеты? – поинтересовался он. – И куда спешишь…

Покинув затонувший корабль, ныряльщики погребли дальше – то есть греб-то, понятно, Светлан, а ведьмочка берегла силы – наверно, для вечеринок. Держалась она по-прежнему цепко, задействовав все конечности, а головой крутила по сторонам, точно всадница на прогулке.

Глубины постепенно росли, и громадней делались скалы, обретая причудливые очертания, – пока не стали походить на огромный лабиринт… или на затопленный город, перенесенный сюда с иной планеты. Хотя почему затопленный – возможно, ему и надлежит быть таким? А разросшиеся в джунгли водоросли сродни городскому озеленению, призванному оздоровлять атмосферу. Кстати, дышалось тут впрямь легче. И даже потеплело заметно, будто со дна били горячие ключи – эдакий аналог отопления. Но где ж тогда жители?

Сбавив обороты, Светлан вильнул вниз и поплыл меж стенами, вглядываясь в темные провалы. Изредка за растительной завесой виделись силуэты, вроде узнаваемые, или мелькали черные тени, не поддававшиеся идентификации, а иной раз чудились смутные огни. Но навязывать свое общество хозяевам неучтиво – следует ждать приглашения.

Парочка забиралась дальше, заодно продолжая погружаться, а громоздившиеся вокруг скалы все явственней напоминали город. Радужное свечение внутри домов разгоралось, даже проливаясь наружу, – наверно, чтобы рассеять тьму, на такой глубине делавшуюся кромешной. Все чаще скалы смыкались верхушками, превращая ущелья в тоннели, – пока крыша над подводным городом не сделалась сплошной. И в какой-то момент, точно они пересекли невидимую границу, из потаенных ниш к пришельцам ринулись быстрые тени, словно собираясь идти на таран. Светлан не дрогнул, даже будто не заметил стражей – и, в последний миг отвернув, те заструились рядом, сверкая безмолвными улыбками, стреляя глазищами.

Разумеется, это оказались нимфы, возникшие, когда пожелали сами. На людей они походили только выше… э-э… бедер. Хотя коленный сустав проступал. Над ним девичьи ноги срастались в мощный хвост, от щиколоток расходясь в огромный плавник, несколько напоминавший парус. В отличие от русалок, нимфы не имели общего с лягушками – ни разросшихся ступней с перепонками, ни холодной крови. Куда больше эти прелестницы смахивали на дельфинов, непоседливых и шаловливых. Даже пресловутая чешуя при ближнем рассмотрении оказалась упругой кожей, покрытой затейливым узором. При отменном сложении на их телах проступала недурная мускулатура, видимо, неизбежная при такой жизни. А уж что творилось в водной невесомости с пышными грудями красоток – лучше не поминать.