– Уж лучше быть хищницей, чем дичью, – отрезала Жизель. – Или, того пуще, скотиной.

– Ты уверена? – Богатырь усмехнулся. – И часто ты ощущала себя счастливой? А у травоядов такие моменты случаются.

– Ну да – пока их не прирежут!

– И все-таки жизнь беззлобных богаче. Оттого их и ненавидят зубастики, свою зависть пытаясь выдать за презрение.

– На меня намекаешь?

– Ну какой ты зубастик? – осклабился он. – Ты научилась лишь огрызаться да выть по-волчьи… Не знаешь сказку про Маугли? Как-нибудь расскажу.

– Ладно, хватит болтовни! – прервала Жизель. – Будем считать, что в тебе проснулся отцовский инстинкт… хотя ты нацелил его на странный объект.

– Разве? А по-моему, очень даже… Я бы гордился такой дочурой.

Последнюю фразу Светлан произнес совсем тихо, чтобы Мишка, не дай бог, не услышала.

– Лучше скажи, чего нам ждать дальше, – потребовала графиня.

– Продолжения, – ответил он твердо. – Про гриззов я лишь одно знаю наверняка: так просто они не отвяжутся.

– Просто? – изумилась Жизель. – Ты уничтожил трех из пяти!..

– А кто сказал, что их было пять? И даже в этом случае не пытайся решать за них. Это ведь не люди, тем более не звери.

– Ты уверен?

– Откуда? Говорю ж: я уверен в одном…

– Но что-то ведь предполагаешь? Из всех в Нордии лишь ты пересекался с ними дважды… и еще способен поведать об этом.

– Странное ощущение, – произнес Светлан, кривя губы. – Гриззы будто играют с нами. Очень жестко, но всех ходов не перекрывают – словно бы проявляют гуманизм… как его понимают. Выходит, у них развитый интеллект?

– Уж не вздумал ли ты и с ними заключить соглашение?

– Вряд ли это удастся, – ответил он с сожалением. – Но понять проблему – значит наполовину решить. Зачем же отказываться от добавочных шансов?

– Вот они, современные герои! – съязвила графиня. – Вместо того, чтобы сражаться с чудищами, пытаются их перемудрить.

– А нормальные герои всегда идут в обход, – сообщил богатырь. – Или, по-твоему, им больше подходят бараньи головы?

– Ну хорошо, – тряхнула Жизель смоляной гривой. – Пока затишье, отчего бы нам не поужинать!.. Наверно, и наши гости проголодались? – прибавила она, с усилием проявляя радушие.

– Еще как! – сейчас же откликнулась Мишка. – Особенно Бэтти. Уж он не отказался бы от пинты дымящейся… э-э… эля.

– Не пугай, – сказал Светлан. – Ты не одна здесь смелая.

Девочка рассмеялась. Действительно, ей-то кого бояться: своего спасителя? Хотя, если вспомнить известную басню про воробья, кошку и… гм… навоз…

– Мне будет довольно и красного вина, – сообщил Ле Сан, возникая из сумрака. – Если не затруднит.

– Он дал обет, – пояснила ведьма, хмыкая. – А слово Древнего свято!

Несколько успокоенная, графиня поглядела на Анну, не хуже вампира умевшую делаться незаметной… хотя не пропустившую ни слова из их разговора. Послушно белянка направилась в каюту собирать угощение. Сорвавшись с кресла, Мишка побежала за ней – помогать. А Ле Сан снова отступил в тень, предпочитая не маячить.

Прищурив глаза, Жизель проводила девочку взглядом. Затем спросила:

– Не слишком ли много у тебя друзей? А если кто-то из них предаст?

– Друзья не предают, – возразил Светлан. – Предают обычно слуги – своих господ. В вертикальной связке изначально заложен изъян. Понятно, не каждый слуга решается на измену, даже не большинство, – но иногда и один способен довести господина до последнего приказа: долго жить.

Нахмурившись, женщина бросила на него быстрый взор. Конечно, она поняла намек – но вот сделает ли выводы?

Анна с Мишкой вернулись быстро, причем ведьма несла поднос на голове, явно подражая африканкам. Но вот этот намек графиня просекла вряд ли – в Африке она скорее всего не была, а ее темная кожа вовсе не связана с негроидностью.

Следом за девушками из каюты показался Синдбад, наконец решивший примкнуть к компании, – благо все тут были ему знакомы. Через минуту Мишка уже тормошила его, забрасывая гортанными фразами и выуживая сведения, – что совершенно не мешало ей насыщаться, обгоняя остальных, тоже рассевшихся вокруг столика.

– Плюйте на него, – сказала девочка вскоре. – Он не любит сказок. А заодно не признает мистику. И даже когда сам заделался тенью, поверил в это лишь через семь лет загробной жизни.

– Восток – дело тонкое, – заметил Светлан, смакуя шербет. – Зато там понимают толк в сладостях. Верно, Синдбад?

– А также в прелестях и пышностях, – прибавила Жизель. – Уж тамошние церковники не отказывают ближним в плотских радостях, даже умудрились протащить те в свой рай. Вот наши – такие зануды!