– Но есть же здоровячки и поближе? Взять хотя бы гардейцев…

– Ах, эти! – С пренебрежением она хлопнула по пене. – Дуболомы: делают, что велено, – от сих до сих. Скучно!

– А у нас, стало быть, личности?

– Ну да, вроде тебя. – Она снова расхохоталась, дрыгая ногами, – какая-то избыточная веселость, натужная. – Лезь сюда, медведище, хватит препираться! Или застеснялся?

Именно! – вдруг осенило Вадима. То есть именно, что наоборот. Вот уж чего во мне сейчас ни на грош, так это стеснительности. Часа не знаком, а уже готов с нею в постель. С чего я так раздухарился? Ох, братцы, не к добру это!..

Резко распрямившись, он исполнил двойное сальто и обрушился в бассейн – к восторгу Юли, столь же чрезмерному. Тотчас она оседлала его, словно Ихтиандр дельфина, и заставила плавать по кругу, за неимением раковины трубя в сложенные ладошки. Кстати, вода здесь плотностью не уступала морской.

– Что в тебе подкупает, – сообщила наездница, надудевшись, – так это расшоренность. Другие бы столько ломались!

– У каждого свои комплексы, – объяснил Вадим, продолжая с удовольствием обновлять навыки брассиста, невостребованные столько лет. – Кто-то вообще боится иного пола, наворачивая вокруг такое!.. Большинство, в принципе, не прочь приобщиться, но лишь при соблюдении всех протокольных норм, обезопасившись ими и одеждой настолько, будто ведут друг с другом танковую дуэль. В некоторых странах даже любовью, говорят, занимаются в полном облачении, прикрыв лица платками, – словно через амбразуру, представляешь?

– А у тебя что? – поинтересовалась Юля, с комфортом укладываясь на его широкой спине, точно на матрасе-самоходке. – Ну-ка признавайся!

– А я предпочитаю неформальное, естественное общение, – ответил он. – На сей счет у меня даже имеется теория, частью заимствованная у нудистов, частью основанная на опыте.

– Выкладывай! – снова велела девушка.

– А разве сама ты не замечала, насколько понятней общаться друг с другом раздетым людям?

– Еще бы не замечать! – хихикнула она. – Чего ж тут не понять? Предельная ясность, куда больше!

– Н-да, – хмыкнул Вадим. – Вот и видно, что у натуристов ты не задержалась. А ведь отсутствие покровов означает не столько приглашение, сколько доверительность. Телесная открытость, как ни странно, облегчает слияние сознаний. Голыши могут представить друг друга намного точней, а затем между оригиналом и его отражением в партнере образуется резонанс…

– А если я не хочу, чтоб мне “представляли”? – перебила Юля. – Вот еще! На фиг мне подставляться – с этим твоим “резонансом”?

– Тогда к чему общаться?

– Ну хорошо, – решительно сказала она. – Если следовать твоей логике, то не только телесная открытость, но и телесное слияние должно облегчать слияние душ?

– Вообще-то да, – нехотя подтвердил Вадим. – Однако тут возникает много иных проблем.

– А чего усложнять? – удивилась Юля. – Подумаешь, слияние!.. Пока мы соприкасаемся другими участками, у тебя же проблем не возникает? Считай это обычным межполовым пожатием, только не рук. Или “открытием забрал” – на выбор.

– Понимаешь, это уже другая степень доверительности, – смущенно забормотал он. – Даже иной уровень ответственности. В конце концов, затрагиваются детородные функции, биосовместимость, гигиена, прочее…

Вадим умолк, и сам чувствуя, насколько неубедительно это звучит.

– Ну? – подстегнула Юля, еще и пятками наподдала. – Так что там насчет “геены” – огненной, надо думать? – Она насмешливо хмыкнула: – “Ответственность, совместимость, детородность” – тьфу! Предохраняться надо лучше – проблем и не возникнет.

– Ладно, – уступил он, – можешь считать это персональным бзиком. В моем возрасте позволительна старомодность.

– Ой-ей, чья бы корова мычала!..

– Нет у меня коров, – отказался Вадим. – Безлошадный я. И крова тоже скоро не будет.

Осторожно он перевернулся на спину, позволив девушке перебраться к нему на грудь.

– Чего бы я хотела уметь, – внезапно сказала Юля, и на ее мордашке проступила неуместная злость, – так это драться!

– Господи, – изумился Вадим, – тебе-то зачем?

– Мое дело. А сам ты – умеешь?

– Ну так, немножко…

– И что для этого нужно?

– Во-первых, сила, ибо без нее не будет резкости.

– С этим напряженка, – вздохнула Юля, с сожалением оглядывая свои члены. – Ноги – куда ни шло: от дурной головы им работы хватает…

– Во-вторых, требуется растяжка. Над ней-то ты трудилась?

– Не возникало нужды, – пожала она плечами. – И без того, если разогреюсь, могу опуститься в шпагат.

– В прямой или в косой?

– В косой.

– Маловато будет – для твоего пола и возраста. Недобор силы можно компенсировать только исключительной гибкостью.

– Чем богаты, – буркнула девочка. Ухватившись за лесенку, она раскидала по стене прямые ноги, пытаясь подтянуть промежность поближе к ней. Просвет оставался небольшой, благодаря природной гибкости, но и не слишком маленький. – Видишь? Это предел.