Слишком мало людей служило в Конторе, чтобы можно было позволить себе роскошь перезнакомить всех со всеми. Сколько провалов знала разведка только из-за того, что кто-то с кем-то работал по одному делу, передавал информацию или случайно столкнулся во время обеда в служебном коридоре. Контора не могла себе позволить разбрасываться людьми. Потому что лишних людей у нее не было. И коридоров, где можно было бы случайно столкнуться, не было. И самой не было. Потому и провалов за всю ее историю — тоже не было.

Было много квартир и ни одного административного здания. Кроме различных СМУ, баз, НИИ, конструкторских бюро, лабораторий и тому подобных «левых» вывесок, за которыми прятались вспомогательные, сами не знающие, на какого хозяина работают, службы — бухгалтерии, технари, учетчики-нормировщики и прочая, не имеющая никакого отношения к оперативной работе хозобслуга.

Таким образом, даже исполнитель, пришедший в Контору — читай, в собственную, оформленную на него жилплощадь, — не знал в лицо своего начальника и не знал, сколько еще есть таких казенных квартир и существуют ли еще люди, подобные ему, или только он единственный в единственной своей квартире. И есть ли вообще Контора. Или Контора — это один только он.

Такие правила диктовала конспирация. Учреждение, в котором я служил, официально не существовало, законам государства, в котором работало, не подчинялось и, значит, всегда находилось в подполье. В собственной стране.

Этим правилам подчинялся я. И все мои неизвестные мне коллеги и начальники. И никого такая чехарда с квартирами, ключами, объявлениями на столбах и стенах общественных туалетов не удивляла. Привыкли.

Я лег на «свой» диван, включил «свой» телевизор и расслабился. Я не думал ни о чем. Потому что думать еще было не о чем. Я отдыхал. Умение отключаться в любой обстановке отличает профессионала от играющего в разведку дилетанта. Профессионал не может позволить себе расходовать мозговое вещество понапрасну. Только тогда, когда это необходимо. В остальное время он должен находиться в состоянии покоя. Как медведь зимой в берлоге. Иначе не выдержит такой жизни и недели.

Я лежал так час. Ночь. Сутки. И еще сутки. «Посылки» не было. Я подъедал продукты, оставленные в холодильнике, гулял по близрасположенным улицам, проверял почтовый ящик. На улицах ко мне никто не подходил, в почтовом ящике ничего не добавлялось, телеграмм с почты не приносили, телефон не звонил. Информации не было.

Меня что, поощрили двухнедельным отдыхом в столице нашей Родины? Спасибо, конечно. Но зачем было вызывать в этот отпуск таким пожарным способом?

Я снова ел, ложился на диван и снова отдыхал.

На третьи сутки в дверь позвонили.

— Лопухов вы?

По очередным своим документам я был Лопухов.

— Я.

— Такси вызывали? Такси я не вызывал.

— Конечно, вызывал! Заждался уже.

Если в конторскую квартиру приезжает невызванное такси и водитель называет никому не известную в городе фамилию жильца, значит, этот жилец это самое такси заказывал.

— Адрес не изменился? — спросил водитель, рассматривая какую-то бумажку и вставляя ключ зажигания в замок.

— Адрес тот же, — подтвердил я. Наверное, пункт назначения я сообщил еще раньше, сторговывая машину по телефону.

— Только больше я никуда заезжать не буду. У меня времени в обрез, — предупредил таксист.

— Больше никуда заезжать не надо.

Машина свернула на проспект, с него на Кольцевую, с нее на какую-то второстепенную дорогу, с той дороги вообще в какую-то глухомань.

— Черт вас несет в такие дебри. Знал бы — отказался, — ворчал водитель, выруливая по грязной грунтовке.

Дорогу перегородил шлагбаум с «кирпичным» знаком. Дальше пути не было.

— Здесь? — удивленно спросил таксист.

— Здесь, — подтвердил я, впервые видя окружающий пейзаж. — Тут немного осталось. Я пешком доберусь.

— Тогда с вас.

Я отсчитал названную сумму и еще пол этой суммы дал сверху.

— Если вам надо будет выезжать — звоните, — оживился таксист. — Места у вас тут хорошие. Наверное, и грибы есть, и рыбалка?

— И грибы, и рыбалка, — подтвердил я.

— Если что, скажите диспетчеру мой номер. Скажите, что я вас уже возил и что дорогу знаю…

— Скажу.

Такси развернулось и отбыло.

Я подошел к шлагбауму. За ним ничего не было, кроме сворачивающей в лес грунтовой дороги. Я решил выждать полчаса. А там видно будет.

Ждать пришлось меньше. Через десять минут со стороны, куда убыло такси, подъехал заляпанный грязью «уазик». С таким же грязным водителем.

— Я за вами?

— За мной.

— Садитесь. А то ваш друг сильно переживает, что вы можете опоздать.

— Теперь не опоздаю.

— Теперь конечно. Мне и самому спешить надо. Если председатель хватится — голову оторвет.