Вдруг она услышала очередную критическую реплику:

– Ведь ужасная кухня, не правда ли? Сыро, как в преисподней. Придется потратить сотни фунтов, чтобы все привести в надлежащий порядок.

С замирающим сердцем Мэг произнесла:

– А я бы оставила все как есть, и кухню в том числе. Здесь вполне пригодное для приготовления пищи помещение.

– Тут, по-видимому, вообще отсутствует какая-либо гидроизоляция. Придется постоянно одевать на себя пахнущую плесенью одежду. Живя в таких старых домиках, трудно сохранить свои вещи новыми.

– А я об этом совершенно другого мнения.

Он, наверное, просто сумасшедший, взволнованно думала она. Готов отказаться от такого замечательного дома из-за одного влажного уголка.

– Вам, наверное, уже расхотелось идти смотреть ванную комнату?

– Почему же расхотелось? Напротив.

Ее совершенно не трогал его саркастический тон. Она купит этот дом во что бы то ни стало.

И вдруг он улыбнулся, обнажив ряд белых зубов, сверкнувших в зарослях густой бороды, и Мэг с удивлением отметила, что у незнакомца голубые глаза и похожий на клюв хищника нос.

– Ну ладно, – ответил он. – Если хотите, можете пройти через эту дверь.

Незнакомец прищурился, а Мэг искренне заулыбалась в ответ.

– Огромное вам спасибо за то, что показали мне дом, мистер…

– Сноу. Питер Сноу.

Мэг открыла рот от изумления, а он, в свою очередь, чувствуя огромное облегчение, начал долго и энергично трясти ее руку. У него были грубые, как наждачная бумага, руки, запястья которых были изрядно испачканы краской, ее пятна виднелись повсюду: на его манжетах и на синей блузе.

Сделав глотательное движение, Мэг произнесла:

– Значит, вы художник. Работаете в Ньюлине. Я видела ваши работы в местной галерее.

– Надо же, а обо мне раньше никто и не слышал.

С чувством искренней благодарности он снова стал трясти ее руку.

В ответ Мэг застенчиво заметила:

– Мне очень понравились ваши «Шахтеры в Дживуре».

– Спасибо. Большое спасибо.

Высвободив свою руку, Мэг открыла маленькую дверцу. Для того чтобы пройти, Мэг пришлось пригнуться, он тоже пригнулся, и его веселая, как у школьника, улыбка растворилась в темноте подвального помещения.

Немного поколебавшись, она все же сказала:

– Я так удивлена… Мне казалось, что это идеальное для вас место.

– Конечно, идеальное, – немедленно согласился он. – Мне абсолютно все равно, сыро тут или нет, но агент сказал мне, что вы готовы заплатить за этот дом на пятьсот фунтов больше, поэтому я изо всех сил старался как-нибудь отговорить вас. – Засмеявшись, он затем неожиданно заметил: – А у вас очень интересное лицо. Вообще-то я не занимаюсь портретной живописью, но мне очень хочется нарисовать вас, если, конечно, можно.

Чувствуя огромную досаду из-за потерянной возможности приобрести этот домик, она, глядя ему в лицо, сказала:

– Да… Возможно. – Затем, вздохнув и выпрямившись, добавила: – Мне надо идти. Надо позвонить сестре.

Отвернувшись, Мэг побрела под дождем, даже позабыв набросить на голову капюшон.

Пропустив ленч, Мэг отправилась в свою комнату и, присев у окошка, взялась за свой дневник. Неожиданно почувствовав острый приступ депрессии, Мэг заставила себя позвонить Миранде лишь в третьем часу. У нее страшно разболелась голова и появились признаки простуды.

По голосу Миранды можно было судить о том, что она тоже была не в духе.

– О, привет, Мэг. – Как дела? – А… Как погода? Я же говорила – Кихол самая настоящая дыра. Ты наконец в этом убедилась сама?

– А я считаю, что это очень своеобразный и милый уголок.

– Самая настоящая мокрая дыра.

– Да, может быть, ты и права, – ответила Мэг, чувствуя, что ее слова отлетают как от стенки горох. – У тебя такой унылый голос, как после неудачной репетиции.

– Да, мне постоянно приходится воевать с Олвен. Я бы могла тебе многое сказать по телефону, но боюсь, что она и сейчас подслушивает под дверью.

– Неужели?

– А как ты? Подыскала наконец себе дом?

– Похоже, что да. Только у меня на примете есть другой вариант. Большой и красивый дом. Если, правда, не считать небольшого препятствия.

– Предложи побольше денег. У тебя же они есть, дорогая. Поэтому трать их и добивайся своего.

– Этот покупатель первым присмотрел этот дом. Я же не могу стоять у него на пути.

– Не будь дурочкой, дорогая! А если бы дом продавался с торгов, тебя бы не мучили угрызения совести за то, что ты перебила цену.