– Ты знаешь, он – один из Немногих!

– Что?! Он летчик Битвы за Британию?! – искренне изумилась Тедди. – Тогда ясно, откуда его награды, – добавила она и вспомнила, что сказал Уинстон Черчилль о тех парнях; все они были не намного старше двадцати, все кто в 1940 году защитил Англию в небе. «Еще никогда в области человеческих конфликтов столь многие не были обязаны столь немногим», – сказал Черчилль, и тогда, после его речи в Палате Общин, тех героев-летчиков, участников воздушных боев Битвы за Британию, так все и прозвали – «Немногие». Быть участником Битвы за Британию само по себе уже считалось почетным званием, даже если ты не удостоен наград.

Джулия Пелл внимательно засматривала в духовку, когда Лидия и Тедди вошли в просторную кухню. Стук каблуков по кафельному полу заставил ее обернуться. При виде молодых женщин лицо у нее посветлело. Она обожала Тедди.

– Теодора, ты! – воскликнула Джулия. – Я безумно рада тебе. Умница, что пришла.

– И я тоже рада, миссис Пелл. – Тедди подошла к матери подруги и обняла ее. – Чем я могу помочь? – спросила Тедди, когда приветственные объятия разомкнулись.

– Сейчас, дорогая моя, ничем, но благодарю за желание поучаствовать. Иди сядь к столу и допей свое вино. И ты, Лидия, тоже. Все идет по плану и под контролем. Через несколько минут в духовке все будет готово, и тогда сможете приниматься за дело, у вас это получится ловко.

С этими словами миссис Пелл зашла в кладовку и вынесла оттуда большую стеклянную банку. Поставив ее на рабочий стол, она тотчас вернулась в кладовую.

Наблюдая за ее быстрыми, четкими и притом не лишенными грации движениями и перемещениями по кухне, Тедди невольно сравнила ее с Лидией и подивилась, как они похожи.

Джулия Пелл была высокая, стройная и гибкая привлекательная женщина с темно-рыжей шевелюрой, васильковыми глазами и сотнями морщинок на лице. Лидия унаследовала рост и фигуру матери, а также синие с искорками глаза и огненные волосы. Достались ей и ловкость, изящество движений, веселая беспечная натура. Тедди показалось, что сегодня они больше похожи на двух сестер, чем на мать с дочерью. Она обожала обеих женщин, ставших ее верными подругами на протяжении ряда лет. Когда она и Лидия впервые встретились, они сразу почувствовали взаимную симпатию; расположение миссис Пелл было таким же мгновенным и теплым, как и у ее дочери.

Джулия и ее муж Микел происходили из англоирландских католических семейств, родились и выросли в Ирландии. Поженившись, они постоянно жили в Лондоне, здесь родились их дети, но они также владели полученным Микелом в наследство от отца домом в Доунгале, где проводили каждое лето до 1939 года. «Когда кончится война и мы все опять сможем разъезжать, куда захотим, ты обязательно должна приехать к нам в Дромлохан на целое лето», – при всяком удобном случае говаривала миссис Пелл, любезно упоминая при этом Максима, тётю Кетти и даже чету Вестхеймов. Тедди трогало ее щедрое гостеприимство, и она надеялась, что когда-нибудь они смогут поехать в Дромлохан. Ее давно уже подмывало побывать в Ирландии, и теперь это стало одним из ее заветных желаний. У Пеллов было еще двое детей: Сиобхан, она служила в Шотландии в Женской Территориальной Армии, и Найол, морской офицер, ходивший в Россию с конвоями торговых судов. Как сестра, так и брат были славные и покладистые ребята, чуждые всяческих предрассудков, такие же, как все в той семье.

Миссис Пелл сделала последний рейс в кладовку и вернулась с широкой хрустальной вазой.

– Так-с, моя дорогая, – обратилась она к Лидии. – В этот ужин для Арчи и его приятелей я вкатила все до последнего наши продовольственные купоны! Но думаю, затраты не напрасные, и твой братец сможет посмаковать кое-что из его любимых блюд.

– Они, конечно, и папочкины любимые тоже, – рассмеялась Лидия. – И зачем только его понесло сегодня на север? Получил бы удовольствие вместе с Арчи.

– Да, что верно, то верно, но что поделать, милочка? – Джулия не ждала ответа на свой вопрос и сыпала дальше: – Сегодня его погнали на оружейный завод в Лидс, чтоб им ни дна ни покрышки, а поезда нынче ползут убийственно медленно, ему в любом случае ни за что не вернуться к ужину. Так пусть уж лучше заночует в «Куинз Отеле» в Лидсе, а завтра спокойно доберется домой.

– Миссис Пелл, – глотая слюнки, проговорила Тедди, – из вашей духовки тянет умопомрачительной вкуснятиной!

Джулия просияла.

– Еще бы! – согласилась она и продолжала в исповедальной манере: – Мясник отпустил мне кусок вырезки – разумеется, не за так, а за все наши купоны на несколько недель вперед! Мясо пошло у меня на огромный пирожище. Арчи страшно любит пироги. Еще я пеку яблочный торт. Я давно зажала немного яблочного компота на всякий пожарный случай, и сегодня, по-моему, тот самый случай настал.

– А я думала, мамуля, – призналась Лидия, – ты печешь фруктовый бисквит со взбитыми сливками и винной пропиткой.

– Ну да, милочка! – Миссис Пелл глянула на стеклянные банки. – Две штуки, если конкретно. Хотя, боюсь, это будет-таки бисквит военного времени: бананов-то нет. Так же, как и других фруктов из тех, что мне нужны для этого дела. А, да ничего, обойдемся. – Джулия Пелл тряхнула головой и усмехнулась. – Слава Богу, что есть бисквит, повидло, яичный порошок и херес. А его-то я добавила как следует. Он придает бисквиту особый аромат.

– Боже милостивый, мамуля дорогая, неужели ты снова это сделала! – воскликнула Лидия, глядя на присевшую за стол Тедди, закатывая глаза и театрально гримасничая. – Моя мать недавно освоила новый кондитерский трюк: торт, пропитанный хересом, от которого все мы обалдеем и будем в стельку пьяны!

Джулия Пелл опротестовала это утверждение, но прежде, чем Тедди смогла вставить подходящую реплику, в двери кухни возникла рыжая голова Арчи.

– Мама! Сколько можно ожидать ужина? – спросил он. – Воинство голодает и с каждой минутой теряет боеспособность. Скоро они выйдут у меня из-под контроля… они нагрянут сюда к тебе, как монгольские орды.