Чтобы обойти преграду, пришлось перейти на противоположную сторону улицы. По счастью, хоть голоса смолкли, пусть не исчезли совсем, оставшись где-то на границе сознания, но смолкли. В подъезде все также сидело четверо юных любителей водки. Они резались в карты. Ренат пролетел мимо них, не обращая внимания на злобный шепоток за спиной. Открыл дверь и, молясь Богу, в которого он не верил вошел в квартиру….

Следующие дни, недели, а может, и месяцы слились для Рената в один смазанный комок, в одни гигантские сумерки, в которых был он и голоса. Иногда ему казалось, что он спит, а его телом управляет кто-то другой, злой и необъяснимо страшный. Ночами его преследовали кошмары. Кровь, вопли ужаса и лица, лица, лица людей которые жили недавно и жили в далекие тысячелетия, когда про христианство и мусульманство даже не ведали. Иногда, он выныривал из этого серого и ужасного вечного кошмара и тогда обнаруживал себя на работе, изучая документы об очередном убийстве, которое совершил неуловимый маньяк. В один из дней, Ренат нашел себя свернувшимся калачиком в углу своей однокомнатной квартирки. Однажды, когда мир снова обрел краски, Ренат обнаружил, что сидит на табурете и чистит от крови свой старый, с двадцатисантиметровым лезвием охотничий нож. Ренат в ужасе отбросил от себя страшное оружие, но голоса закружили его в новом листопаде безумия, и он снова погрузился в серый полусон-полумираж, в котором жил все эти дни…

Из сумеречного сомнамбулического состояния, из которого он не выныривал вот уже вторую неделю, Рената вытолкнула боль. Он очнулся на полу кухни, сжимая в руке покрытый ржавчиной засохшей крови нож. Нещадно болел бок, рубашка промокла кровью. Ренат в страхе вскочил, отбросил нож в сторону и сорвал с себя окровавленную одежду. На правом боку он обнаружил глубокий кровоточащий разрез, оставленный, скорее всего этим проклятым охотничьим ножом. Дожил, он теперь не только слышит голоса, но уже и сам себя режет. Как много крови на одежде! Неужели вся его? Нет, не может быть. Кровь и на брюках и на рубашке и на руках. Если бы он потерял столько крови, то, наверное, уже умер. Тогда чья? Чья это кровь? Неизвестность пугала. Ренат, стараясь ни о чем не думать, даже о пропавших куда-то голосах, переоделся, и уже было, собрался пойти поставить чайник, когда прозвенел дверной замок.

Прикрыв дверь кухни, чтобы скрыть от незваных гостей кровь и грязную одежду, разбросанную на полу, Ренат пошел отрывать дверь. Он посмотрел в глазок и увидел озабоченные лица Макса и Котлеты.

— Что случилось? — хмуро спросил Ренат, открывая дверь и смотря на посетителей своими странными глазами.

— Собирайся. Очередное убийство, теперь уже в твоем подъезде.

— Кто? — Ренат замер.

— Да какие-то подростки, водку пили на втором этаже, а этот ублюдок на них и нарвался. Три трупа.

— Три? Странно… — Ренат на мгновение задумался. — Точно три? Их же всегда четверо было.

— А ты откуда знаешь? — удивленно вскинул бровь Котлета.

— От верблюда, — буркнул Ренат, выходя на лестничную площадку. — Они тут, постоянно крутились. Пошли что ли?

Возле лифта, на втором этаже, где сейчас как пчелы работала бригада судебных экспертов, все было залито кровью. Три тела лежали на кафельной плитке в совершенно неестественных позах, как будто рядом с подростками взорвали гранату и взрыв смял их, разбросав по всему этажу. Головы были отрезаны и лежали отдельно от тел. Голова одного из убитых, застряла между лестничными перилами и с немым укором смотрела в глаза Ренату. Он поспешно отвернулся, зрелище было жутким.

— Вот так их и нашли, — пробасил Котлета, брезгливо морщась, он ненавидел кровь. — Они, наверное, сидели, когда этот здесь прошел. Ну и началось. Четвертый, если он был, скорее всего, сбежал. Один из покойников успел достать нож-бабочку и задел убийцу, нож с кровью уже отправили на экспертизу.

Ренат, сам того не осознавая, протянул руку к порезанному боку. Неужели совпадение? Могильный холод ужаса от осознания, что он мог совершить, когда находился в бреду, толкнул Рената в пропасть.

— Как странно, — протянул задумчиво Макс, ни к кому не обращаясь. — Все убийства происходят в одном и том же районе, прямо вокруг твоего дома Ренат. Очень странно. Как будто убийца живет где-то поблизости.

— А может, ему просто район не понравился? — хохотнул Котлета.

— Ладно, — Макс отвлекся от своих логических головоломок. — Тут нам делать больше нечего. Поехали в управление, там все и обсудим.

— Я только оденусь и спущусь, — торопливо проговорил Ренат, заходя в лифт.

— Давай, мы тебя ждем, — произнес Толик, спускаясь по лестнице вслед за Максом.

Когда лифт остановился на седьмом этаже, Ренат выскочил в еще не полностью раскрывшиеся двери, и влетел в свою квартиру. Дрожащими руками, надел теплый шерстяной свитер, ботинки, накинул на плечи куртку. Во рту стоял кисловатый привкус, как будто он выпил ведро помоев. Ренату захотелось умыться, он включил в ванной свет, открыл дверь и из его рта раздался испуганный и ни с чем не сравнимый вопль ужаса и разбившейся надежды. Четвертый подросток никуда не убежал. Он просто не мог убежать. В окровавленной ванне, с застывшим на лице ужасом, лежал мертвый парень. Все его тело представляло сплошной кусок, мяса, как будто человек попал в большую и ужасную мясорубку.

Ренат издал тихий, булькающий звук и тихонько стал отходить, обратно в коридор.

— Нет! — тихонько заскулил Ренат. — Не может быть, я этого не делал, я этого просто не мог сделать! Невозможно! Я просто сплю. Нет!

Голоса в голове взорвались бомбой, оглушив, Рената. Он упал на колени, заорал, хватаясь руками за уши.

Шепот слился в торжествующий многоголосый рев тысячи глоток, поглотивший его сознание, сожравший, выпивший душу и в этот миг Ренат Сайфудинов навсегда потерял свое Я.