Он поманил ее пальцем, провел ладонью по лицу и, резко прижав к себе, впился в губы.

Рэй не столько поправлял здоровье, сколько вымещал на девушке злость за то, что она не Алена и не может дать ему то, к чему он привык — наслаждение, сытость и удовлетворение, одновременно.

Рабыня безропотно отдала ему свою энергию и умерла. Рэй брезгливо посмотрел на безвольное тело и откинул его Стейпфилу:

— Все такие?

Агнолик виновато потупился. Рэйсли обвел холодным взглядом поредевший строй, испуганных рабынь и скривился: что одна, что вторая… И ткнул пальцем наугад:

— Ты останься, остальные — вон.

Рабынь вывели, а девушка, словно к полу примерзла, так и стояла, боясь пошевелиться, только свисающий край накидки нервно теребила, низко склонив голову.

— Раздевайся, — бросил он ей и сел на кровать, искоса поглядывая, как дрожащие руки снимают одежду. Девушка была молода и прекрасно сложена. Полные, яркие от переизбытка и-цы губы, темные, пышные волосы и затравленный взгляд раскосых, лиловых глаз. Она несмело присела перед ним на колени и начала осторожно расстегивать мокасины.

— Откуда ты? — тихо спросил Рэй. — С Той-три?

Девушка кивнула, пряча глаза. Мужчина провел ладонью по ее волосам, приподнял за подбородок, вглядываясь и пытаясь найти в ее чертах, образе хоть что-то привлекательное для себя, вызывающее, если не благосклонность, так хоть малейший намек на симпатию. Пальцы ласкали ее лицо и шею, скользили по коже, как по атласному полотну, и чувствовали лишь тепло. В груди зарождалось что-то схожее с волнением, и он в надежде получить большее подтянул рабыню к себе, начал целовать. Минута, другая, и Рэйсли, застонав от бессильной ярости, оттолкнул девушку на постель — ни приятного волнения, ни желания — пусто. Даже энергия, сладковатая, обильная и доступная, вызывала лишь отвращение, а не желание насытиться.

Рабыня сжалась в комок, не зная, что ее ждет, но предполагая самое худшее, и затравленно поглядывала в спину господина. А тот боролся с собой, с еще недавним прошлым, мешающим жить в настоящем. Борьба закончилась вничью.

Победил организм, требующий свое.

Сегюр разделся и повернулся к рабыне.

Дэйкс ждал сегюр в столовой, надеясь увидеть его в благодушном состоянии. Стейпфил же его надежды не разделял и скептически поглядывал на троуви.

— Могу поспорить: еще пара недель, еще с десяток хороших наложниц — и Рэй будет в прежней форме.

— Ты лучше Монтррой найди, — буркнул агнолик.

— И причем тут Монтррой?

— Тогда господин и станет прежним — госпожа вернуться сможет.

Троуви тяжело вздохнул и с укором глянул на воина:

— Ушел Аваншэллу…

— Опять?! — голос сегюр был зол. Рэй, казалось, пребывал в еще худшем настроении, чем утром. Троуви поспешно встал, приветствуя его, и склонился в поклоне не столько из почтения, сколько из нежелания смотреть тому в глаза.

Сегюр подошел и навис над своим советником с грозным видом:

— Ты хочешь сказать, что какой-то отступник и предатель проворней и умней тебя? Тогда зачем тебе должность троуви?

Вкрадчиво-тихий голос настораживал и будил неприятные ощущения.

— Мы делаем все, что можем, задействованы все войска, даже отряды спецназначения…

— Однако Аваншэллу до сих пор на свободе.

— Мы взяли Гулгэста, еще пару дней, от силы неделя и Монтррой в наших руках.

— Ты говорил это две недели назад.

— Рэй, это не моя вина. Горная местность и множество укрытий, еще оставшихся от инсургентов, вот что играет ему на руку. Собратья помогают нам, как могут. Мы загоняем его в ловушку, сжимаем кольцо, но нужно время и терпение.

— У меня сейчас нет ни первого, ни второго. Даю тебе ровно семь дней. Если к концу срока ты не приведешь ко мне этого — Рэй скрипнул зубами, не находя адекватного определения, — я уроню на Ливапию пару стромов. [17] Так и передай всем!!

Дэйкс вскинул на сегюр удивленный и растерянный взгляд: в своем ли он уме? Ведь от населения Мольфорна никого не останется. Зачем же он тогда готовит программу развития на этом континенте?

Видимо, Лоан окончательно вышел из себя, раз готов на подобные крайности.

Монтррой его кровный враг, досадное препятствие для воссоединения семьи. А ради нее Рэй может пойти на этот шаг, тем более совет ему уже не помешает, фагосто потеряли свою власть. Рэйсли провозгласил монархию и уровнял права фэсто и окэсто. Теперь народ един и правитель один. Делай, что хочешь.