В общем, придав голосу панические и тревожные нотки, я классически «заторапливал» полувменяемого оппонента. Будь он хоть чуть-чуть в себе, то, разумеется, не купился бы на эту жалкую уловку насчет отряда прикрытия. Да и насчет всего прочего тоже. Но сейчас я просто не давал ему собраться с мыслями:

– У нас тоже есть потери – «краснюки» убили двоих моих людей! А остальные трое, хоть и хорошие бойцы, но не смогут работать со сложными приборами ночного видения и заменить вас в этой миссии. Поэтому мы можем только заняться эвакуацией… – Тут увидев, что пленный пытается приподняться, я это пресек. – Куда вы? Вам нельзя шевелиться! У вас ранение в голову, поэтому я даже не знаю, довезем ли мы вас вообще…

«Вепрь», услышав про рану в своей башке, катнул желваками и прикрыл слезящиеся глаза. А потом, ухватив меня за рукав кожушка, прошептал:

– Помимо ранения я еще и частично ослеп. Вспышка гранаты была очень сильная… Но поймите, такого момента упускать просто нельзя, поэтому вы должны выполнить это задание за нас. Оборудование цело?

– Все цело, но мы просто не обучены на нем работать. И рации у нас тоже нет, а ваша – разбита! Есть только две трофейные, но они малой мощности. Все, что мы можем – постараться увезти вас в безопасное место. В Ровно у нас есть доктор. Поэтому не беспокойся, друг. Мы вас вытащим!

Ганбовский пощупал забинтованную голову, скривился и тихо сказал то, о чем я только мечтал, начиная этот разговор:

– Поручник, в Ровно вы нас не довезете – это вы сами знаете. И операцию срывать тоже нельзя. Потомки нас не поймут. Даже если вы не знаете ее целей, то поверьте мне на слово – удачное ее завершение равносильно свободе для Польши! Так что – когда придет лошадь, мы все вместе едем на хутор. Он располагается недалеко отсюда, километрах в пяти. Мы должны успеть. Там будут находиться остальные наши люди и руководитель операции…

Есть контакт! В радиусе пяти километров располагаются всего два хутора: Мищука и Ломзицкого! И я думаю, что не ошибусь, если выберу старика Кшиштофа! А потом буду долго и с наслаждением упирать тех Фом неверующих, которые всю дорогу издевались над моей подозрительностью! Но дальнейшие слова «Вепря» заставили меня запихнуть эти самодовольные мысли поглубже в дупу:

– Хутор этот находится возле старой лесопилки. Вы не ошибетесь… Хозяин – Тарас Мищук. Пароль…

Ганбовский говорил все тише и тише и в конце концов опять вырубился. Сняв его голову с колен, я поднялся и растерянно почесал затылок. М-да… век живи – век учись. Вот тебе и крайне подозрительный Ломзицкий, а также «щирый» Мищук! Попробуй после этого разобраться в крайне запутанных польско-украинских отношениях… Блин… Теперь, похоже, упирать будут именно меня. Ну да и черт с ним! Главное – установлено местоположение старшего командира! И если даже «артиллеристы» не с ним, то он точно будет знать, где их искать. А то, что контуженый не назвал пароль, так это, как говорил Чапаев в одноименном фильме, – «наплевать и забыть»! Толку нам с этого пароля…

Свистнув народ, я рассказал о том, что поведал пленный, и, дождавшись, когда Жан развернет рацию, доложил обо всем произошедшем начальству. Гусев на том конце аж заподпрыгивал и сказал, что через час в нашем распоряжении будут два взвода НКВД для блокирования хутора. Еще обещал с их же колонной прислать машины за пленными. Договорившись о месте встречи, мы загрузили «языков» их же барахлом, всучили им носилки с бессознательным командиром и быстрым шагом погнали всю процессию к месту рандеву.

Вылезший из кустов Гек махнул рукой, и джип, едущий впереди небольшой колонны, остановился. Из него выскочили два солдата и лейтенант в фуражке с острохарактерным околышком. Коллега, однако… Летеха несколько секунд разглядывал появившихся на обочине людей, а потом безошибочно (во где нюх у человека) подошел ко мне и, козырнув, доложил:

– Лейтенант Болотников. Прибыл в распоряжение майора Лисова.

Я тоже козырнул и, протянув руку для пожатия, представился:

– Майор Лисов. – После чего, почесав пробивающуюся щетину, продолжил: – Ты, лейтенант, очень вовремя прибыл. В «ГАЗонах» – бойцы?

– Так точно! Пятьдесят два человека! И в «ЗиСе» еще пятеро, для конвоирования пленных.

М-да… это вам не пехотные взводы. Ну да ладно – даже этой полусотни нам выше крыши должно хватить. Поэтому я не стал особо рассусоливать, а передав пленных тут же уехавшему конвою, приказал загнать остальные машины поглубже в лес и начать выгрузку. Пока солдаты строились, объяснил диспозицию Болотникову. Тот, почесав затылок, кивнул и отдал необходимые распоряжения. А задумка у нас была, как обычно – наглая.

Хутор Мищука, который мы поверхностно оглядели издалека еще дней шесть назад, был довольно крупный. Два больших дома, да овинов с прочими сараями еще штук восемь наберется. Плюс баня. И где в этот момент могут ныкаться боевики, сказать крайне затруднительно. Поэтому, даже имея преимущество в силе, атаковать их в лоб просто глупо. Нам живые «языки» нужны, а не трупы. Отослать НКВД в оцепление и работать чисто тремя террор-группами… Так сначала и думали, но вот посланный в разведку Шмель со своими ребятами доложил, что народ по хутору ходит. Причем активно ходит. То есть скрытно сработать не получится – кто-нибудь из домашних обязательно заметит странные передвижения по своей вотчине. До ночи ждать – тоже не с руки. Значит, нужно как-то всех хуторских собрать, но при этом не особо будоража спрятавшихся поляков.