– У них тут наверняка сплошные эпидемии, - проговорил он, наблюдая за трапезой.
– Гигиены, судя по всему, никакой, что такое мытье они и вовсе не знают, нет такого глагола...

– А что мы станем делать, если встретим другой карван?
– задал наконец Твердислав давно уже занимавший его вопрос.
– Мы, двое в ошейниках, белокожие навольники-упху, ведем связанного парня явно из местных; что они о нас подумают? Как, драки не боимся?

Исайя выразительно покосился на мрачно замолкший лес. Оба человека, и старый и молодой, не нуждались в словах - лес ждал. Оскорбленный отсутствием лакомого подношения, он подтягивал силы, готовя ответный удар. Сунуться под его коричневые своды сейчас было равносильно самоубийству. Дорога оставалсь единственной надеждой на спасение.

Исайя и Твердислав не спрашивали друг друга. Слова бессильны были выразить то чувство притаившейся за коричневой стеной опасности; это было куда опаснее всех людей этого мира вместе взятых.

Не выдержав этой копящейся ненависти, Твердислав невольно потянулся к силе, машинально сплетая одно из несложных боевых заклятий, доступных воинам и охотникам кланов.

– Нет, воджь Твердислав!
– голос Исайи неожиданно зазвенел.
– Нет! Не прибегай к этому, кроме как в случае лишь крайней нужды!
– с мало подходящей этому случаю торжественностью закончил координатор - словно провозглашая оду.

– Почему?
– удивился Твердислав. После случая с мечом он начал чувствовать себя куда увереннее.

– Прости, не могу пояснить подробнее, - Исайя в замешательстве почесал затылок.
– Ну вот ты же чувстуешь, что в лес лезть нельзя?..

Твердислав кивнул. Что ж, в крайнем так в крайнем. Тем более, судя по все более наглым взглядам пленника, долго этого случая ждать не придется. Однако день сменился душной ночью, а навстречу им не попалось ни одной живой души. Лес жил своей жизнью, над дорогй крутились какие-то не то птицы, не то летучие мыши, пару раз высоко в поднебесье мелькнул дракон. Но людей не попадалось - что называется, ни конных, ни пеших.
– Кео говорит, что завтра мы придем в город, - заметил Исайя, когда они вновь расположились на ночлег.
– А перед этим будут самые глухие лесные места. Там с нас и могут потребовать дань... да еще с процентами.

Твердислав пожал плечами. Неведомое не страшило. И для этого, наверное, тоже надо было вырасти в кланах, чтобы каждый день видеть что-то новое, хотя бы - в рядах ведунских тварей. Что ж, пусть местные требуют. Он, Твердислав, все равно не сдастся. Бежать ему некуда, надеяться не на что - значит, будем сражаться, пока есть силы. Силы иссякнут - тогда и придет время закрывать глаза. А сейчас пугливо жмуриться нет причины.

Верховный координатор проекта “Вера” едва ли догадывался о том, каких хороших солдат вырастили его Учителя. Правда, о том, сколько при этом умерло во младенчестве или малолетстве, он предпочитал не вспоминать. Вторая ночь прошла так же спокойно, как и день до этого. Несмотря на то, что у Твердислава все эо время во рту не побывало, как говорится, даже маковой росинки, голода и убыли сил он не чувствовал. Спросил об этом Исайю, но координатор только пожал плечами. Как и Твердислав, о некоторых вещах он предпочитал не задумываться.

Мальчишка же совсем воспрял духом. Твердислав косился на Кео с подозрением - ведь если самые жуткие лесные места еще впереди, радоваться тому вроде бы не с чего; а потом подумал - что, если негодник думает, будто лес теперь отступился от него и обрушит весь свой гнев на белых невольников? Третий день пути выдался еще жарче. И добро бы только пекло сверху, жаром дышала и земля под ногами, раскалившаяся, словно противень в печке. Босые ноги начало обжигать. Конечно, известно что в жарких местах лучше всего идти ночами, а днем укрываться в тени, пережидая тяжелые часы - но попробуй-ка пошагать в здешней кромешной тьме по неширокой и извилистой дороге, когда лес так и ждет, когда ты заступишь за обочину!

Правда, дорога пошла под уклон, идти стало чуть легче; канавы вдоль обочин сделались глубже, их дно и склоны покрывал жирный черный пепел, не легкий, летучий, как положено, а, напротив, тяжелый и какой-то липкий.

Складывалось впечатление, что в этих канавах еще недавно полыхл огонь. Старые громадные деревья отстояли тут от дороги чуть дальше, многие их ветви, особенно нижние, казались обломанными и обожженными. Однако на покрытом гарью пространстве между краем леса и канавой из земли уже тянлись острые коричневые верхушки новой поросли.

Исайя остановился и о чем-то дружелюбно заговорил с мальчишкой. Ответом стало презрительное шипение и меткий плевок в лицо.

– Нет, - Исайя с неожиданной ловкостью перехватил занесенную руку Твердислава.
– Разве ты обиделся бы на безмозглого сторожевого пса, что злобно лает тебе вслед? Кео просто думает, что лес сейчас возьмет нас с тобой... и выражает то, что, по его мнению, он должен.

– Леща бы ему хорошего, - проворчал Твердислав, однако руку все-таки опустил.

Исайя заговорил снова, и на сей раз в его голосе зазвучал металл. Видно, он все-таки не зря столько лет возглавлял проект “Вера”; Кео вздрогнул и торопливо принялся отвечать, уже без всякой задиристости.

– Лес часто нападает здесь на караваны, - объяснил Твердиславу координатор.
– Он очень разный в разных своих частях, где-то совсем не обращает внимания на людей, где-то - не дает проходу. Здесь как раз такое место. Команды факельщиков регулярно жгут поросль вдоль дороги, иначе старые деревья вообще не пропускали бы никого.

И верно - здесь ветви, раз нацелившись на троицы пришельцев, уже, что называется, “не отводили взоров”. Короткие и длинные, острые и с обломанными наконечниками, коричнево-блестящие и покрытые пятнами гари - все, как одна, тянулись ко внезапно появившейся живой добыче. Твердислав взял меч наиготовку. Исайя же, напротив, стоял, как ни в чем ни бывало, с явным интересом рассматривая деревья окрест.