Шрифт:
Обращаясь же к специфическим причинам современной вакханалии лженауки в России, можно указать на следующие очевидные обстоятельства.
1. Системный общественный кризис, сопровождаемый снижением престижа науки и образования. Профессии ученого и преподавателя высшей школы превратились в едва ли не самые низкооплачиваемые и непопулярные. Разрушение экономики происходило на фоне техногенных катастроф, последствия которых c конца 80-х годов уже не скрывались, как ранее, а, напротив, часто чрезмерно драматизировались в СМИ, и ответственность за которые прессой и начальством возлагалась на науку (наиболее яркий пример — авария ядерного реактора в Чернобыле в 1986 г.).
2. Массовая утрата общественных ориентиров, растерянность и паника всегда способствуют распространению в обществе религиозности и мистических настроений, апокалиптических ожиданий и жажды чуда, веры в потусторонние (или космические) спасительные силы. Напрашивается аналогия с ситуацией в России в предреволюционное время в начале прошлого века.
3. Устранение цензуры, ранее не допускавшей пропаганду религии и оккультизма. Введение рыночных отношений в практике СМИ привело к отчаянной борьбе за массового читателя любыми способами, включая широчайшее распространение небылиц, псевдонаучных сенсаций и вымыслов. [2]
2
Часто говорят, что такое же наводнение лженаучными сенсациями имеет место и в СМИ стран западной демократии. Это неверно. Западные респектабельные издания чураются лженауки. Вместо этого они регулярно распространяют сообщения из мира науки, используя в качестве источников ведущие профессиональные научные журналы.
4. Рассекречивание лженаучных «изысканий», ранее проводившихся во множестве закрытых НИИ в условиях полной изоляции от мировой науки. [3]
Потеряв щедрое государственное финансирование в результате краха плановой системы, авторы этих "секретных открытий" пытаются широко рекламировать свои «достижения» в надежде вернуть бюджетное финансирование, используя наработанные ранее связи во властных структурах. Одновременно они пытаются встроиться в рынок в доступных им нишах в качестве псевдо-целителей и прорицателей, эксплуатируя безграничное доверие публики к печатному слову и пользуясь отсутствием государственного контроля.
3
Государственное финансирование лженауки — чисто советское явление, начавшееся с авантюры Лысенко. На Западе единственным исключением служит эпизод с тайной попыткой Пентагона установления «телепатической» связи с подводной лодкой «Наутилус» в 1960-е годы. История завершилась в 2001 г. скандалом в сенате США в связи со вскрывшимся "нецелевым использованием" 20 млн долларов — ничтожная по советским масштабам сумма!
5. Как ни парадоксально, безоглядная вера в чудо была подготовлена и бытовавшей в прошлом массовой и часто небрежной популяризацией достижений советской науки под лозунгами "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью" и "Нам нет преград". На деле создали сказку о простоте свершения открытий. К этому следует добавить моду на «научную» фантастику, многократно усиленную по своему воздействию современной видеотехникой, делающей зрителя живым свидетелем немыслимых чудес.
6. Наконец, известная вина лежит и на представителях собственно науки. В результате прекращения "холодной войны" во всем мире резко сократилось финансирование научных исследований. Возросшая конкуренция заставила ученых уделять гораздо большее внимание рекламе своей деятельности, и эта реклама не всегда является достаточно корректной и добросовестной. В частности, резко возросло количество сенсационных публикаций с выходом в СМИ, претендующих на технически революционные открытия и на опровержение основополагающих законов, а чаще — имитирующих опровержения. В качестве примеров можно привести серию сенсационных сообщений об открытии "холодного термояда", оказавшегося ошибочным, и о разнообразных парадоксальных "вызовах Эйнштейну" (сверхсветовые скорости, "остановленный свет", квантовая телепор-тация и пр.).
Правомерно ли подвергать сомнению свободу поиска? Можно ли лишать исследователя права на ошибку? Как можно отличить предмет научного исследования от лженауки? Такие риторические вопросы постоянно звучат при любом публичном обсуждении темы лженауки. Ее адепты и защитники неизменно приводят исторические примеры непонимания современниками истинных замечательных открытий [4] и неверных прогнозов великих ученых прошлого (обычно вспоминают Герца, Томсона, Резерфорда). При этом неявно предполагается, что ничто не меняется под Луной, и что ситуация в науке третьего тысячелетия не отличается от таковой 300 или даже 100 лет назад. Это глубокое заблуждение. Первые ученые шли по целине, когда практически любая мало-мальски разумная гипотеза имела примерно равные шансы либо подтвердиться, либо быть опровергнутой. С тех пор человеческая природа не изменилась, людям так же свойственно ошибаться.
4
При этом, как правило, упоминают осуждение инквизицией Галилея, совершая грубую подмену сторон конфликта.
Но в области науки как таковой ситуация изменилась радикально. Человечество накопило грандиозное количество знаний, которые решительным образом ограничивают фантазии исследователей в отношении новых открытий и особенно — фундаментальных. Каждая новая гипотеза должна быть, прежде всего, увязана с уже известными бесспорными законами и фактами. Именно такого рода "принцип соответствия" позволяет без колебаний отвергать лженаучные притязания [3, 8]. Например, таковыми являются постоянно тиражируемые абсурдные проекты производства даровой энергии "из физического вакуума" и построения "безопорного движителя", нарушающие два фундаментальных закона — сохранения энергии и импульса. [5] Что касается "права ученого на ошибку", то, разумеется, никакого подобного права не существует, хотя дела это не меняет: ошибки практически неизбежно сопровождают любое научное исследование. Но ошибки ошибкам рознь. Бывают ошибки, связанные с неполнотой учета уже имеющегося знания о предмете — все знать становится все труднее. Бывают рутинные методические ошибки. Это неизбежные спутники исследования, с которыми приходится мириться, т. е. своего рода норма. А вот патологические ошибки лженауки связаны не с недостатком имеющихся знаний о предмете, а с игнорированием этих знаний. Адепты лженауки с легкостью выдвигают произвольные гипотезы, которые несовместимы с имеющимся достоверным знанием. Очень характерно для лженауки всех времен заявление об открытии новых видов взаимодействия, новых частиц, новых сил. Но любая новая сила должна быть увязана с уже известными. Например, нельзя ввести новое дальнодействие без оглядки на необъятный наблюдательный материал в области небесной механики. При этом сразу возникают непреодолимые ограничения на величину гипотетической новой силы — она должна быть так слаба, чтобы ничего не изменить в картине мира в пределах достигнутой точности наблюдений. Разумеется, в этом же смысле нужно понимать все научные законы: они непреложны в рамках достигнутой точности их подтверждения.
5
Любопытно, что авторы этих проектов обычно легко признают факт нарушения основополагающих законов, но это их не смущает, а только повышает их самомнение.
Наука противостоит диктату любой априорной идеологии и ни в коей мере не ставит запретов на дальнейшее уточнение законов. Напротив, такое уточнение составляет непременную практику науки и служит источником прогресса. В ходе этих уточнений одни законы становятся все более строгими, а для других устанавливаются границы применения. (Примером первой ситуации может служить принцип эквивалентности инерционной и тяготеющей масс, который к настоящему времени подтвержден с точностью 10– 12, примером закона высокой, но ограниченной точности служит закон сохранения четности.)
Заметим, что требования "принципа соответствия" не ограничиваются областью точных наук. Примером применения этого же подхода может служить опровержение профессиональными историками «экстравагантных» построений математика А.Т. Фоменко, академика РАН [9].
Таким образом, по первому вопросу заголовка раздела можно сказать, что истина, разумеется, должна выявляться в ходе многих независимо воспроизводимых исследований, экспериментов или наблюдений, но и этого недостаточно: новая истина должна быть совместима с истинами, достоверно установленными ранее. Не следует преувеличивать роль эксперимента — он может быть ошибочным, неверно истолкованным или фальсифицированным. И даже независимое воспроизведение не является абсолютной гарантией; бывают индуцированные коллективные заблуждения, не говоря о возможном сговоре6. Во второй половине XX в. неоднократно появлялись ошибочные сенсационные публикации в авторитетных изданиях, вызывавшие серию независимых подтверждений. Примером могут служить сенсации конца XX в. вокруг "холодного синтеза" и в связи с якобы обнаруженным действием реактивов при их разбавлении за пределами наличия единственной активной молекулы в анализируемом объеме. [6]
6
Популярные разговоры об абсолютном верховенстве "его Величества эксперимента" не должны порождать иллюзий: единичный эксперимент является лишь одним кирпичом в здании теории (даже если это краеугольный камень). И когда в очередной раз появляется сообщение, например, о якобы наблюдавшемся нарушении специальной теории относительности (СТО), приходится поражаться, с какой доверчивостью такие сенсации воспринимаются широкой публикой. Стараниями популяризаторов науки средний гражданин считает, что СТО основана едва ли не на одном опыте Майкельсона столетней давности. А на самом деле СТО опирается на необозримую практику ядерной физики, так что каждому «опровергающему» СТО эксперименту противостоят миллионы экспериментов и наблюдений, ее подтверждающих. Следует заметить, что очевидными признаками лженауки из этих двух примеров обладает только второй. Принципиальная возможность «холодного» ядерного синтеза не вызывает сомнений, и, более того, экспериментально доказана на примере мюонного катализа.]