Шрифт:
Вынырнув, мы с овчаркой судорожно вдохнули. Я тут же захлебнулась, но верный пес, как спасательный круг, не дал мне уйти под воду. Потом, перебирая лапами, собака поплыла и потащила меня за собой. Я, не отпуская ее, двигалась рядом, пока не почувствовала под ногами твердое дно. Берег! Это был берег!
Вначале я испытала неимоверное счастье, а потом — леденящий ужас: ребята! Они же остались там, в озере!
— Каринка! Вовик! Вы где?! — заорала я, бегая вдоль берега и всматриваясь в темноту. Она не была кромешной — в это время года ночи почти белые, вернее — серые, словно подернутые кисеей. И все же я не видела ничего дальше вытянутой руки.
— Маринка! Мы тут! А ты где? — услышала я в ответ и запрыгала от радости. Живы, слава богу!
— Плывите сюда! К берегу! Это недалеко! — закричала я, размахивая руками, — будто кто-то из них мог увидеть меня!
— Я же плавать не умею! — донеслось с озера. — Ты что, забыла?
Ах да, точно! Каринка и вправду боится воды как огня. Ее в бассейн и на аркане не затащить. А летом она плещется у самого берега, вместе с малышней.
— Погодите! Держитесь! Я сейчас! Пес, искать! Пес, найди ребят! — скомандовала я, кидаясь в воду.
Но собака и сама знала, что делать. Она снова поволокла меня за собой, но теперь по обратному маршруту.
Мы плыли совсем недолго — значит, авария случилась недалеко. Луна выглянула из-за тучи, и я увидела их — обнявшись, брат и сестра сидели прямо на воде. Вначале я чуть не утонула от этого зрелища, но потом, подобравшись поближе, поняла, что ребята сидят на багажнике затонувшей в озере машины, вернее, не на багажнике, а на Каринкином рюкзаке — он, как горб большого морского животного, слегка возвышался над поверхностью, увенчанный гитарой. Рядом плавало толстенное бревно — видно, это в него врезалась машина, когда Вовик решил, что мы прибились к берегу.
— Отлично! — выдохнула я, пристроившись рядом с друзьями. — А теперь давайте выбираться. Ты держись за собаку, — приказала я Вовику, — а Каринка — за меня! Поплыли!
— Лучше наоборот! — простучала зубами Каринка. — Я — за собаку, а Вовик — за тебя!
— Почему это? — заартачился братишка, дрожа и прижимая к себе зачехленную видеокамеру. — Почему ты всегда норовишь сцапать самое лучшее?
— Ты хоть чуть-чуть плавать умеешь, а я — совсем никак! — попыталась уговорить брата Каринка.
— Зато ты большая, а я маленький! Твой жир тебя и так на воде удержит!
— Какой еще жир? — обиделась Каринка. — Где ты видел у меня жир?
— А это что? — Очевидно, Вовик ущипнул Каринку, потому что та вдруг громко взвизгнула. — К тому же мне еще надо взять с собой видеокамеру.
— А мне — гитару! — огрызнулась Каринка.
— А пистолет я потерял… Из-за тебя!
— Тише-тише, не ссорьтесь! — остановила я забияк. — Сделаем так: вначале мы с псом оттащим Вовика с камерой, потом вернемся за Каринкой с гитарой. Идет?
— Идет, — буркнула Каринка. — Только возвращайтесь поскорее.
Легко ей было говорить! Хоть до берега и недалеко, однако же, транспортируя Вовика, я выдохлась, словно проплыла марафонскую дистанцию. А ведь надо было еще возвращаться! Слава богу, с нами был пес. Обратно от машины до берега ему пришлось буксировать нас обеих — меня и Каринку, и еще гитару — подруга ни за что не хотела расставаться с любимым инструментом.
02.00
И вот мы все четверо сидим на берегу, крепко прижавшись друг к другу, слишком усталые, чтобы радоваться спасению, и слишком мокрые, чтобы завалиться спать тут же, на траве. И все равно, это гораздо лучше, чем плыть неизвестно куда в машине среди глубокой ночи или сидеть в тюрьме за угон. Через пару минут я уже не имела ничего против того, чтобы провести ночь на берегу, если бы не Каринка.
— Надо идти, — вздохнула подруга, поднимаясь. — Вставайте, чего расселись! — принялась она тормошить нас.
— Куда? Зачем? — Голос у Вовика стал совсем сонным, его голова, тяжелая, как камень, давила мне на плечо.
— Надо двигаться! Иначе замерзнем. — Каринка схватила брата за плечи, встряхнула, как куклу. — Другим способом нам не согреться!
— Ты с ума сошла? — вяло поинтересовалась я. Подняться удалось с трудом. Ноги дрожали и подгибались, живот сводило от голода, в голове все путалось. Да еще Вовик повис на моей руке, как стопудовая гиря. Надо же, маленький, а такой тяжелый! — Зачем ты нас дергаешь? Куда ты нас гонишь?
— Надо идти, — повторяла она, — иначе мы замерзнем! По-другому нам не согреться! Пес! Давай, вставай! Веди нас, пес!
— Куда он нас поведет? — слабо возражала я. На самом деле, мне было все равно — я знала, что идти не смогу.
— У собак отличное чутье. Она нас выведет к жилью!
Ответом на ее слова был ослепительный блеск молнии и гулкий раскат грома, такой сильный, что земля под ногами вздрогнула.
— Что это? Я боюсь! — вскрикнул Вовик, прижимаясь ко мне.
И тут сверху хлынула настоящая Ниагара. Спасаясь, мы кинулись к темнеющим невдалеке деревьям — откуда только силы взялись! Но дождь настигал и здесь — безжалостный, он полосовал лицо, руки, проникал до самых костей, превращал землю под ногами в вязкую жижу.