— Наш Алеша Попович, опять выпал из общения — толкнул меня локтем захорошевший Сима. Оказывается, пока я занимался прикладной физиогномикой, мои друзья обсуждали, как провести выходные.

— Сима, я тебе уже говорил, что Алешей Поповичем меня дразнят с первого класса школы. Я скоро куплю пистолет и начну отстреливать тех, кто вспоминает эту кличку рядом со мной!

— Миллион пардон, Добрыня Никитич. Ввожу в курс дела. Девушки стоят за то, чтобы махнуть на уик-енд в Париж. Так сказать увидеть город и умереть. Наш финансовый гений хочет осмотреть старое здание Лондонской биржи. Я тоже склоняюсь к бирже. Твои предложения?

Судя по выражению лиц, биржа явно не вызвала отклик в нежных девичьих сердцах. Я даже знаю почему. Этот отклик могут вызвать только бутики на Елисейских полях.

Бродить по темным залам биржи мне не очень хотелось, в Париж надо несколько часов ехать на евроэкспрессе под проливом Ла-Манш и я внес новое предложение.

— Давайте махнем в Стоунхендж!

— Да ну его — протянули хором Лена с Викой — Мы уже там были!

— Действительно, — авторитетно поддержал Костюшин слабый пол — Я тоже там был в мае. Груда огромных камней, одни большие, другие поменьше. Плюс пока я там круги наматывал, дождь зарядил. Промок весь. Потом, весь этот монумент сильно раздут прессой. Я понимаю, что реклама — двигатель торговли, а вокруг Стоунхенджа куча коммерсов кормится, но не до такой же степени! Толпы народа, визжащие дети… Нет, еще раз нет!

— Дим, ты не понял — решил не сдаваться я — Завтра какой день?

— Какой?

— День летнего солнцестояния, 21-е июня!

— И что?

— А то! Власти Уилтшира в этот день снимают ограничения и пускают всех желающих внутрь памятника. Встречать рассвет. Сегодня самая короткая ночь в году.

— И?

— Что ты заладил «и» да «и». Сегодняшней ночью вокруг Стоунхенджа соберется туева хуча народа. Всякие странные фрики, хиппи — ну, как на Вудстоке. У них в эту ночь типа фестиваля или мистерии. Песни поют, танцы танцуют, стихи читают. Есть даже друиды!

— Друиды? — заинтересовался Сима.

— Ага. Давайте прямо сейчас махнем туда встречать рассвет. Говорят, что если в эту ночь зарядиться положительной энергией от древних камней, то весь год волосы будут блестеть, кожа лосниться — я подмигнул Лене — А глаза сверкать.

— Ты, Леша — коварный соблазнитель оказывается — первая поймала закинутую мной приманку Лена.

— А кто поведет машину? — Вика как всегда оказалась самой прагматичной — Мы же все выпили.

Эту девушку по жизни отличало не только тотальное благоразумие, унаследованное от своего отца — зам. министра обороны генерал-полковника Кузнецова, но и настоящий трудоголизм. Не было студента в группе, который больше Вики занимался. Даже наш японец, Масумото Кивами, человек абсолютно восточного менталитета, характерной особенностью которого является безусловное почитание учителя и учебного процесса, и тот проигрывал ей в усердии. Еще Вика была обладательницей роскошной копны черных волос, точеной фигурки с длинными ногами и спортивной грудью. Завидная пара для любого парня из нашей группы. Но пока девушка не была замечена в симпатии к кому-либо из мужчин. Плейбой Бронштнейн и тот был вынужден отступить и снять осаду, впечатленный Викиным чарующим дружелюбием и индифферентностью в вопросе взаимоотношения полов.

— Давайте позовем кого-нибудь с нами — выдвинул предложения я — Трезвого и с большой машиной. Например, Масумото. У него минивэн и мы поместимся.

— Вечно ты с этим японцем носишься — поморщился Сима — я выдвигаю альтернативную кандидатуру водителя. У меня есть знакомая девушка…

— Нет! — дружно выдали наши дамы.

— Знаем мы твоих девушек — взвилась Лена — Это те, которые работают по системе «все включено»?

— Сима, не надо эскорт услуг — поддержала Вика Лену.

— Да, как вы могли подумать! Да я, да вы… — деланно оскорбился Бронштейн, после чего ядовито произнес — Костюшин, заметь, как твоя девушка заботиться о моральном облике постороннего мужчины, причем в самом расцвете сил! Может я ей не безразличен? Что думаешь?

— Так, ставлю оба предложения на голосование — выдал дружеский тычок Бронштейну Дима — Кто за предложение Попова? Единогласно.

— А…э…э-э-эх… — сдался Сима — Ладно, ваша взяла. Звони Леха, Киве.

Я взял сотовый и набрал номер японца. Довольно долго никто не отвечал и я уже подумал, что Масумото уехал на выходные к родственникам в Бирмингем, но потом в трубке раздался его голос.

— Каничива Масумото-сан! Хау а ю?

— Каничива Алеша-сан. Аэ эм файн. Хау а ю?

После обмена традиционными английскими «все хорошо», у нас состоялся следующий разговор:

— Кивами, ты уже неделю пристаешь ко мне с формулой Блэка-Шоулза. Сегодня тебе выпал счастливый билет — если отвезешь нашу компанию в Стоунхендж, то по дороге я растолкую тебе все сложные моменты. Как тебе такое предложение?

— Аригато, Алеша-сан. Куда подъехать?

— Паб «Холостяк» знаешь?

— Да, выезжаю.

Вот в этом весь Масумото Кивами — лаконичный, ответственный и безотказный.

Через час к пивной подкатил синий минивэн Масумото и японец вошел в паб. Выглядел он лет на тридцать, низкий, плотно сбитый, с залысинами на голове. Мы допили свое пиво и дружно погрузились в нутро машины. Я сел на переднее сидение рядом с азиатом. Масумото уверенно выехал из Лондона, нашел главную трассу на юго-запад, после чего включил круиз-контроль и сказал, глядя на меня: — Учитель, я готов. Давай начнем с расчета стоимости простых опционов.