В 1941 году он был допущен к сверхсекретным работам, связанным с созданием атомного оружия. В декабре 1943 года по приглашению Р. Оппенгеймера, активного сторонника широкого привлечения специалистов-ядерщиков, работающих в Англии, к реализации американского атомного проекта, Фукс приехал в Нью-Йорк в составе британской научной миссии и с января 1944 года был включен в число разработчиков «Манхэттенского проекта». С августа 1944 по июнь 1946 года он работал в американском ядерном центре в Лос-Аламосе.

В конце 1949 года спецслужбы Англии получили доказательства контактов К. Фукса с представителями советской разведки. 2 февраля 1950 года он был арестован. Предъявленное ему обвинение гласило, что в период между 1943 и 1947 годом он, по крайней мере, четыре раза передавал неизвестному лицу информацию о секретных атомных исследованиях. Генеральный прокурор Англии, главный обвинитель на процессе Шоукросс, раскрыл это неизвестное лицо, заявив, что Фукс передавал атомные секреты «агентам советского правительства». Фукс передал нам материал о взрывном устройстве атомной бомбы, над чем работал в качестве одного из конструкторов. 1 марта 1950 года он был осужден на 14 лет.

Кто же был тем «агентом советского правительства», кому Фукс передавал атомные секреты? Фукс вышел сначала на крупнейшего деятеля международного коммунистического движения Ю. Кучински, который был прекрасно известен английским властям и работал в одной из английских спецслужб — оценивал военно-экономический потенциал фашистской Германии. О своей встрече с Фуксом Кучински сообщил советскому послу в Англии И. Майскому, который, в свою очередь, решил не перепоручать связи с Фуксом НКВД — он был в плохих отношениях с резидентом НКВД в Англии А. Горским, а обратился к военному атташе Кремеру. Так была установлена постоянная связь с Фуксом.

Известно, что Фукс встречался с Соней Кучински, родственницей Кучинского, которая являлась агентом советской военной разведки. И это происходило в то время, когда Соня находилась в поле зрения английской спецслужбы, о ней знали, что она советская разведчица, находилась в советской резидентуре в Швейцарии, откуда перебралась в Англию.

Англичанам удалось внедрить в советскую разведывательную сеть в Швейцарии своего крупного агента Джима Хэнберна, который сумел почти полностью нейтрализовать и провалить всю нашу «Красную капеллу» в Швейцарии.

Сегодня можно рассуждать и спорить о том, знала ли английская разведка о встрече Фукса с Кучински или нет. Не исключено, что ее контакты тщательно анализировались. Ее связь с Фуксом, возможно, была зафиксирована. А что, если английская разведка была заинтересована в том, чтобы Советскому Союзу стало известно о работах над атомной бомбой в США?

Любопытны в этом отношении для анализа и такие детали. Судебный процесс над Фуксом носил сверхспринтерский характер разбирательства. Суд состоялся 1 марта 1950 года и длился всего полтора часа. Неожиданной для такого дела была и мера наказания. Суд не поддался искушению покарать Фукса по статье «измена родине». Небезынтересно вспомнить, что английская сторона отвергла притязания американцев на передачу дела Фукса в суд США, так же как и предложение директора ФБР Гувера об оказании помощи в разбирательстве. Чем объяснить такую позицию? Не тем ли, что американцы практически полностью закрыли для англичан информацию о ядерных разработках?

Эпизод с Фуксом диктует необходимость совершенно по-новому взглянуть на все, что произошло. История с английским агентом Джимом Хэнберном, выход Фукса на Соню Кучински, которая находилась под колпаком английской контрразведки, молниеносный суд над Фуксом — всего этого историки разведки почему-то не хотят замечать. Без анализа же этих фактов и событий, без поиска новых доказательств и свидетельств трудно отмести зерна от плевел, определить мотивы, толкавшие ученых Запада передавать Москве атомные секреты. И в этом отношении кое-какой свет проливают шифротелеграммы резидентуры советской разведки, которые направлялись из США в Москву с информацией об атомной бомбе, и директивы из Москвы своим агентам.

Послания наших разведчиков, которые активно добывали атомные секреты в 40-е годы, расшифровали американцы в 1952–1953 годах. У нас они не публиковались. Их содержание стало известно лишь недавно. Они подтверждают очень важную роль русской эмиграции, подлинных патриотов России в получении особо секретных документов об атомной бомбе. В этих документах прослеживается и связь агентов советской разведки с видными деятелями западной науки, в частности с Р. Оппенгеймером. Можно, видимо, спорить о том, насколько адекватно были расшифрованы документы, но то, что они точно указывают на связь людей, окружавших Оппенгеймера, и на его связь с агентами советской разведки, бесспорно.

Вот директива из Москвы. Датирована она 17 февраля 1945 года. В ней агенту Гурону предписывается немедленно установить контакт с агентом Векселем и с руководством американского атомного проекта.

Еще одна телеграмма от 21 марта 1945 года. Адресована она Антону — резиденту научно-технической разведки в Нью-Йорке Л. Квасникову. Оппенгеймер по этому документу проходит как директор «индейской резервации», то есть Лос-Аламосской лаборатории, и как Вексель, то есть не как агент, а как источник информации по атомной бомбе. Причем несколько раз он назван как директор атомного проекта.