Она с наслаждением ощутила поток его семени: многовато для мастера по контролю над зачатием! Усталая, она погрузилась в полудрему, уловив, что Слоан был еще рядом с ней, внутри нее, вокруг нее… Его тяжесть собирала ее, распавшуюся на части, воедино.

Через некоторое время они проснулись и опять любили друг друга, только нежнее. На этот раз он чем-то обернул свою плоть – чтобы не надо было выскальзывать, но ощутив определенное неудобство, оба махнули рукой. Не имеет значения! Достаточно и одной ошибки, а она уже была сделана.

Где-то на этом сладком пути они распорядились насчет доставки обеда в номер. Обернувшись простынями, любовники сначала утолили жажду, и цыплята успели остыть, когда очередь дошла до них.

Это было как наваждение… Стоило Саманте лишь взглянуть на Слоана, как он уже знал, чего она хочет. Женщина касалась его небритой щеки – и он целовал ее, целовала его в плечо – и через мгновение он укладывал ее на спину. Она не протестовала, она сознательно делала это. Ей, как и ему, не хотелось терять время попусту.

И она не щадила его – пока тело не начинало саднить и жечь, но щетина его была тут ни при чем. Она совершенно расплавилась, лежа рядом с ним и наполняясь его дыханием. Он был огромным, это ощущалось даже на такой широкой кровати. Он полностью закрывал ее своим телом. Первый раз в жизни Саманта чувствовала себя защищенной.

И она уснула.

Когда любовники проснулись, был почти полдень. В комнате пахло сексом, лавандой и вином, открытым прошлой ночью. Слоан приподнялся на локте, и она почувствовала себя маленькой, и совсем уж малышкой, когда он накрыл рукой ее грудь.

– Нам надо встретиться с Хоком. Я думаю, не в твоих интересах позволить ему погулять денек-другой?

Он откинул простыни. Она увидела великолепное мужское тело уже проснувшимся, готовым к новой близости. Она тряхнула головой, не веря своим глазам. Они встретились взглядами, и ее затопила волна чудесных переживаний. Вряд ли Слоан чувствовал то же самое, но ей казалось, что в глазах его застыли раскаяние и желание. И что-то еще, какая-то нега, быть может…

– Конечно, не в моих интересах, но не уверена, что в состоянии подняться, – пробормотала девушка, извиняясь. Если они выйдут отсюда, второго шанса может уже не представиться. Она должна была ему еще ночь, но опыт учил, что хорошее редко повторяется.

Во всем облике Слоана читалось невероятное удовлетворение. Он пробежался пальцами по ее шее.

– Прости. Я и забыл, что ты совсем новичок. Ты замечательная, понимаешь? – И запечатлел на ее губах поцелуй, прежде чем она успела ответить.

– Может быть, еще раз? – прошептала она, когда он поднял голову, обвила его руками за шею и страстно прильнула к нему.

– Весьма сожалею, но для твоего же блага нам надо встать. Пусть твое раздражение пройдет до вечера. – Толботт вылез из постели.

Саманта чувствовала, как возбуждает его, такая пресыщенная и обнаженная, на смятых простынях… Один его взгляд заставлял ее трепетать, но и ей – стоило чуть-чуть пошевелить бедрами, как огонь страсти вспыхивал в глазах Слоана. Ей нравилась такая власть над ним, и эту власть можно было усилить.

Но и ожидание, вероятно, бывает не меньшим наслаждением. Она села к нему спиной и натянула на себя простыни.

– Мы можем вернуться, как только переговорим с Хоком, – сказал он.

Его слова прозвучали так же, как слова Джека, когда тот хотел что-то выманить у нее лестью. Это был триумф – если бы она не желала того же.

Внутри у нее все сжалось, едва она поняла, что страсть может и не пройти. Что тогда? Что они станут делать, когда вернутся на гору?

Она гнала от себя эти мысли. Конечно, им надо очень надоесть друг другу следующей ночью. Но как долго вообще можно заниматься любовью? Только у животных брачный период бывает раз в году, хорошо бы так случилось и с ней. У нее просто никогда не было мужчины, и она наверстывала упущенное. Естественный ход вещей, конечно же, скоро положит этому конец.

Саманта удалилась за ширму и вытерла тело. Слоан перебросил туда ее одежду. Она показалась ей чужой – так же, как казалась чужой вчера вечером ее собственная кожа. Она должна бы испытывать смущение, а вместо этого была готова ко всему, что сулил новый день.

Слоан широко улыбнулся, когда она вышла из-за ширмы. Ее рука потянулась к волосам, но он перехватил руку и сам пригладил ее густые локоны.

– Если все рыжеволосые женщины такие же страстные, я, пожалуй, отныне ограничусь только рыжими.

Ей захотелось ударить Слоана, но она лишь оттолкнула его и направилась к двери.

– Осторожней, Толботт. Я готова к ленчу. Он схватил ее за бант сзади.

– Я не против, если ты хочешь остаться для меня единственной рыжей, но будет трудновато скрыть это от поселка.