новые порядки. Если забирают - то всех. Старшую, положим, не заберут, ей уже восемнадцать. А младшую-то почему я должна отдавать? Она и учится хорошо, и в церковь ходит, и музыкой занимается. Если ее оторвать от семьи, мало ли что с ней будет? Да, с Людой я не справляюсь. А аря-то тут при чем?

Беседуя с этой матерью, мы, естественно, вспомнили ту француженку, у которой второго ребенка, онкологически больную дочь, тоже отняли "за компанию". спомнили и русского отца, о котором шла речь в одной из телепередач. После смерти жены он остался с восемью детьми. Органам опеки и соцзащиты не пришло в голову оказать ему материальную поддержку или выделить социального работника в помощь осиротевшим детям. Зато захотелось отнять их всех у отца. Для их же собственного блага и в рамках борьбы с бедностью.

Так что в вышеописанных случаях никакой российской специфики не наблюдается. Хотя она, конечно, не исключена. Но проявляться может, на наш взгляд, в другом. На Западе отнятых у родителей детей за границу не продают. Наоборот, там готовы покупать сирот - из Азии, Латинской Америки, Африки. Дети из России - тоже очень желанный товар, и, может быть, именно в ожидании ювенальной юстиции открываются в России иностранные агентства по усыновлению.

"Как во всем цивилизованном мире"…

Конечно, у всех родителей детей не отнимут. Как сказала Зоя Космодемьянская, - "всех не перевешаете". Но жизнь в условиях постоянного мониторинга (а "ювенальщики" уже не раз проговаривались, что в идеале каждая семья должна быть под их контролем) качественно изменится. И самая большая для нас загадка - почему безмолвствуют граждане либерального склада, для которых свобода вроде бы есть главная жизненная ценность? Неужели Запад до сих пор их так магически зачаровывает, что они готовы приветствовать абсолютно все, раз оно исходит оттуда?

Мы, например, себя к либералам не причисляем, да и детей у нас маленьких, которых можно отнять, уже нет. Но жизнь под контролем и по указке ювенальных служб представляется нам крайне унизительной. На наш взгляд, это недопустимое ущемление человеческой свободы, человеческого достоинства. едь любой взрослый человек воспринимает свой дом как территорию свободы.

Это в подростково-юношеском возрасте многие жаждут вырваться из дома на волю, поскольку их стесняет главенство родителей. Но обретя свой собственный дом, свою семью, человек именно там чувствует себя наиболее свободным, так как там он обустраивает все по своему разумению. И попытки постороннего вмешательства, в виде критики и особенно навязывания своих понятий или вкусов, могут восприниматься болезненно. Даже когда эти попытки исходят от близких родственников, которым позволено куда больше, чем чужим.

И самое, пожалуй, ценное для современного семейного человека на его домашней территории - это дети и право их воспитывать так, как он считает нужным. Безусловно, существуют определенные нравственные ограничения, но для нормальных людей они не проблема, поскольку люди с ними согласны без принуждения извне. А в остальном воспитание детей представляет собой широкое поле для свободы и творчества взрослых. Причем сегодня многим взрослым больше негде насытить эту живущую в каждом человеке потребность в творческой реализации. едь далеко не у всех работа творческая и интересная. И, может быть, поэтому воспитание детей сейчас представляет для значительного числа молодых родителей особую ценность.

Но даже для тех, кто не очень жаждет заниматься своими детьми, все равно очень важно чувствовать себя дома свободно, расслабленно. Отдыхать от напряжения, накопленного за день, и, переступая порог, как бы давать самому себе команду "вольно". А жизнь по указке ювенальных служб и, тем более, по решению ювенального суда эту домашнюю вольницу упразднит. Дом, семейная жизнь, воспитание детей перестанут быть территорией свободы и, напротив, превратятся в источник постоянной тревоги, постоянного напряжения, постоянного страха.

ероятно, люди с либеральными установками думают, что их ювенальный контроль не коснется, поскольку они-то как раз воспитывают детей в духе

времени, не ущемляя их в современных развлечениях типа компьютерных игр или дискотек, не видя ничего страшного в сексуальных отношениях подростков и т. п. Может быть, такие родители и не одобряют крайностей, но в целом их современная жизнь вполне устраивает. И поэтому в либеральном стане нет никакого волнения по поводу ювенальной юстиции (тем более что и "во всем цивилизованном мире" она существует).

А зря! едь жизнь может повернуться совсем по-другому (да и уже поворачивается). Если в стране окончательно победит курс на патриотизм и укрепление государственности, если власти будут более решительно поддерживать традиционные нравственные ценности, то именно таким родителям ювенальные службы смогут предъявить тогда вполне обоснованные претензии. К примеру, школьный омбудсмен, поговорив с мальчиком и узнав, что папа называет армию "преступной организацией", а по поводу президента и вовсе употребляет выражения, граничащие с нецензурными, подаст рапорт, в котором напишет, что в семье проводится антигосударственная пропаганда. И "жизнь по решению суда" может в данном случае выглядеть (если ребенка не отнимут, что тоже весьма вероятно) следующим образом: родителям запретят вести "подрывные" разговоры и, возможно, обяжут пройти какой-нибудь психотренинг для нормализации патриотических чувств. Мальчика же придется отдать на все лето в военно-патриотический лагерь, а осенью - в кадетский корпус.