— Ну уж нет! — он тряхнул головой, разбивая покой Единения. — Не дождёшься!

— Чего?

— Ничего! Я с тобой в гляделки играть не буду.

— Почему?

— А на кой? Ничего нового не узнаю, только время зря потрачу... — он говорил небрежно-лениво, но на мгновение под маской уставшего от напрасных забот вельможи мне почудился страх. Затаённый. Неистребимый. Липкий, как медовый сироп. Ксаррон... боится? Меня? Что за чушь! Я же не представляю для него опасности. Или... Нет, здесь что-то иное.

— Так ты поможешь мне встретиться с Шэролом? — усиливаю натиск.

— Помогу, раз уж просишь... Только потом не хнычь!

— И не собираюсь!

...Выбив из кузена обещание устроить мне визит к осуждённому (и когда только успели вынести приговор? Не больше суток ведь прошло), я вернулся домой. К графиням Агрио и эльфу, который нервно мерил шагами гостиную в ожидании моего прихода. Мэя не успокоило даже то, что меня во время передвижения по городу негласно сопровождал Курт, по такому случаю отпросившийся (или присланный?) с нового места службы. Да-да, иль-Руади счёл мальчика небезнадёжным и принял в обучение. Хотелось бы верить, что никто из нас не совершил ошибку. Ни я, вмешиваясь в чужую жизнь. Ни купец, принимая на себя навязанную мной заботу. Ни воришка, подчиняясь обстоятельствам...

И очень не хотелось думать, что Курт плетётся за мной только на случай моей безвременной кончины, чтобы стянуть так приглянувшиеся Юдже кайры. Но, скорее всего, эта версия его поведения и была единственно верной. Посему я был предельно осторожен, и уходил с чужих путей заранее.

С детства приученный к всестороннему разбору событий (свойство полезное, но отнимающее неоправданно большое количество времени и сил), я решил для начала заглянуть к отцу Шэрола. Поскольку встречи мне не назначили, пришлось смиренно ожидать ответа у входной двери Королевской Библиотеки. Честно говоря, не думал, что Хранитель захочет меня видеть, однако получил приглашение войти. Только следуя за провожатым по уже знакомой галерее, я догадался, чем объясняется уступчивость Книжника: должен же он получить назад дневник, которым несомненно дорожил...

Граф ждал меня в том кабинете, где мы так славно разговаривали за бокалом вина, но в этот раз даже воздух комнаты был напитан скорбью.

Я положил принесённый дневник на стол. Книжник, за два дня постаревший лет на двадцать, скользнул безжизненным взглядом по потёртой обложке.

— Я сделал перевод, граф. Если это Вас ещё интересует... — пачка исписанных листов легла рядом с книгой.

Ответом мне было молчание. Я стоял напротив сидящего за рабочим столом графа и не мог придумать, что делать. Прекрасно понимаю чувства, мятущиеся в душе несчастного отца, но скажите: есть ли в их возникновении моя вина?

Пауза, затянувшаяся минуты на две, мне не понравилась. Ждать, когда в Книжнике проснутся хоть какие-то эмоции, я не мог, посему собрался уходить, когда он всё же проскрипел:

— Вы, верно, пришли за обещанной платой?... Получите!

Мне под ноги полетел кожаный комок. Слабо затянутые завязки не смогли удержать содержимое кошелька: серебряные монеты, жалобно звеня, раскатились по паркету. Зачем ты так, дяденька?

— Благодарю, что столь щедро оценили мои скромные усилия.

— Если бы мог, я бы заплатил Вам иначе, лэрр! — поднятый от бумаг взгляд обжёг меня ненавистью. Ненавистью, мгновенно залившей ледяным холодом мою душу. Вот значит, как... Хорошо.

— И как же именно, граф? Вызвали бы меня на дуэль? Не думаю, что это хорошая затея... Впрочем, Вы можете нанять убийц, как поступила возлюбленная Вашего сына...

— Убийц? — взгляд дрогнул.

— Ну да. Молодые люди не поделились с Вами своими изобретениями? Странно... Я бы на их месте похвастался. Хотя, понимаю, почему они промолчали: первый удар ведь не достиг цели. А жаль: если бы меня убили на Аллее Гроз, Шэролу не пришлось бы стараться заслужить благосклонность Роллены, идя на преступление...

— Он не совершал!... — начал было граф, но от моей усмешки осёкся и пристыженно умолк.

— Не совершал? Полноте, сударь! Шэрол — мальчик начитанный, и хорошо знал, как «рубиновая роса» действует на эльфов. Более того, он знал, насколько меня ЭТО не обрадует. Единственная вещь, ускользнувшая от его внимания — вероятность того, что кто-то ещё попробует отраву... И не просто попробует, но и обольёт ей меня, чтобы не осталось ни малейшего сомнения. Если бы Магайон не выпил половину отравленного вина, могло бы произойти много неприятных вещей, граф. Думаю, Вы догадываетесь хотя бы о некоторых из них... Догадываетесь?

Он молчал, позволяя мне продолжать.

— Шэрол заслужил наказание. И тем, что избрал для мести столь некрасивый способ, и тем, что претворил его в жизнь. Я хотел бы его оправдать, но... не могу.

— Мой мальчик... — всхлипнул граф. Так, дело пошло...

— Понимаю, как Вам тяжело, сударь, но не могу не напомнить: в случившемся есть и Ваша вина. Возможно, Шэролу не хватило одного-единственного часа, который Вы провели не с ним, а в окружении своих любимых книг... Подумайте об этом. Чтобы впредь не совершать подобных ошибок.