Шрифт:
— Я же сказал: не голоден! — приходится предстать пред лиловыми очами юного эльфа. Что-то они сегодня слишком тусклые... Да и под глазами — тени. Плохо спал? С чего бы это?
— Не голоден? Да тебя два дня не поймать было! Шатался неизвестно, где — даже ужинать с нами, и то не стал... Ты вообще хоть что-нибудь ел?
— Лучше скажи: ты сегодня хорошо спал?
Мэй растерянно хмурится:
— Почему ты спрашиваешь?
— У тебя на лице написано, что прошедшая ночь спокойствием не отличалась! Что случилось?
— Да ничего... — он отворачивается. Это ещё что за стеснительность?
— Я не прошу рассказывать подробности... Просто скажи: почему ты не спал, ладно? Клянусь, я не буду выспрашивать у тебя ЕЁ имя!
— «Её имя»? — эльф хлопает ресницами. — Чьё?
— Той красавицы, которая не давала тебе покоя, конечно же!
— Ах, ты об этом... — на бледном личике проявляется ехидство. И совсем не детское. — Я скажу. Только потом не уходи от разговора!
— Прекрати меня пугать! Как её зовут?
— Ив.
— Как?
— Ты что, не помнишь собственное имя?
— Я... — ах, маленький поганец... — Ты что имеешь в виду?
Я же не мог... Или — мог? Нет, даже в ОЧЕНЬ СИЛЬНО расстроенных чувствах я бы не стал... Ох.
Мэй, выдерживая паузу, издевался надо мной ещё с минуту. Потом сжалился и пояснил:
— Тебе всю ночь снились кошмары.
— А!
Можно выдохнуть. Значит, ничего предосудительного я себе не позволял. Какое счастье! Вся беда заключается лишь в том... Жить под одной крышей с эльфом, который выбрал вас в качестве якоря для своего syyth [14] — что может быть страшнее? Только рассеянность, которая мешает мне об этом помнить. Значит, мальчик всю ночь переживал вместе со мной...
14
«Такая интересная особенность, как syyt’h — способность объединять сферу чувственного восприятия с любым Созданием, чаще всего присуща эльфам, нежели остальным Расам. Но и среди листоухих подобный Дар — достаточно большая редкость, требующая тщательного развития и постоянного контроля. Самое любопытное, что в самом процессе нет, ровным счётом, ничего магического, поскольку механика передачи и приёма чувств относится исключительно к природным техникам, доступным даже тем, кто далёк от магических искусств... Как правило, обладателя syyt’h выделяют ещё в раннем детстве и, при благоприятном стечении обстоятельств, опытные наставники обучают его прежде всего контролю Дара, ибо хаотичные расширения сферы чувственного восприятия приводят к очень печальным последствиям... Основная опасность при неконтролируемом выбросе syyt’h — остаться без «якоря», на котором сфера сможет замкнуться, чтобы обрести стабильность. Выбор «якоря», кстати говоря, очень серьёзный вопрос, потому что придётся разделять не только «свои», но и «его» чувства и ощущения...»
«Вечерние беседы у Очага Познания», Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив— Прости. Я больше не буду думать о таких... плохих вещах.
— Думать можешь, сколько угодно! — разрешил Мэй. — Только... НЕ ПРОЖИВАЙ их, пожалуйста!
— Проживать?
— Ты... не знаю, как это правильно объяснить... Ты не просто думал или видел. Ты БЫЛ там. В каждом из тех ужасов, что тебе снились.
— Ужасов? Не может быть... Мне не было страшно. Наверное, ты что-то перепутал.
— Я не могу перепутать! — почти выкрикнул эльф, и я вздрогнул: столько было в его голосе отчаяния. — Не могу... Хотел бы, но не могу. Тебе было плохо.
— Ну, это моё обычное состояние, — пробую отшутиться, но только ухудшаю ситуацию.
— Нет! Ты словно с чем-то сражался... С чем-то внутри себя. Всю ночь. Сражался и...
— Победил?
— Я не знаю, — жалобный взгляд лиловых глаз.
Значит, снова проиграл. Что ж, имеется ясность хотя бы в одном вопросе. Теперь займёмся другим.
— Соблаговолит ли моя длинноухая радость ответить на ма-а-а-аленький вопрос?
— Да? — Мэй заинтересованно наклонил голову.
Я рывком сел на постели и гаркнул во весь голос:
— Какого фрэлла ты всё ещё болтаешься в столице?!
— С ума сошёл?! Я же оглохну! — испуганно отшатнулся эльф.
— Не успеешь.
— Почему?
— Я тебе уши оборву раньше.
— За что? — искренняя обида. И в голосе, и во взгляде. Кажется, даже в изгибе шеи.
— За всё хорошее! Долго ты ещё собираешься играть на моих нервах?
— Да что с тобой такое?
Не понимаешь? Я и сам... не очень-то. Наверно, усталость накопилась.
— Тебя зачем в Виллерим отправили?
— Затем, чтобы...
— Всё, что было нужно, ты уже выполнил! Почему же не торопишься домой с донесением?
— Ах вот, что тебя волнует! — улыбнулся Мэй. — Никуда мне возвращаться не нужно. То есть, нужно, конечно, но не срочно.
— Как это?
— Я уже отправил... как ты выразился? Донесение. У меня для этого был...
Длинные пальцы потянули за шнурок, виднеющийся в вырезе рубашки, и вытащили...
Фрэлл!
Размером не больше ореха. Деревянный. Гладкая поверхность без малейшего намёка на узор. И, в отличие от того медальона, что я снял с трупа, этот всё ещё действует — заклинание не одноразовое, и я могу проследить... Но не буду. Гораздо проще спросить:
— Кто сделал эту штуку?
— Мой дядя.
— Дядя?!
— Да. Он опекает меня и Кэла после смерти родителей. И Мийу... опекал. Он очень искусный маг и входит в Совет Кланов, между прочим! — гордо задрав нос, сказал Мэй.
— Надо думать...
Как же мне поступить? Сказать мальчишке, что его близкий родственник... Преступник? Нет, ещё хуже — хладнокровный и жестокий палач. Не могу. Разумеется, это станет известно. Раньше или позже. Но не из моих уст, надеюсь! И потом: вдруг, я снова ошибся? Вдруг этот медальон всего лишь похож на...