— Вот что, красавица, принеси-ка нам кувшин вина, да такой, на котором пыли побольше, и питейную посуду на двоих.

— Только пить будете или ещё покушать сготовить? — деловито осведомилась девушка.

Я взглянул на натянутую струну капитанской спины:

— Покушать всегда успеется. Надо сначала аппетит нагулять.

— Как прикажете.

Лита, на всякий случай оглянувшись и проверив, не подкрались ли любители развлечений снова, посеменила к лестнице, а я спросил, обращаясь ко всему коридору разом:

— Пригласите в комнату? Если предпочитаете выпивать стоя и через порог, возражать не стану, дело ваше, хотя за столом будет и удобнее, и приятнее.

Эрне вздрогнул, избавляясь от напряжения, опустил подбородок. Принимать решение всегда нелегко, каким бы оно ни было, а торопить того, кому нужно время на размышление, и вовсе постыдно. Поэтому я терпеливо подождал, пока капитан нарушит молчание, и с удовлетворением отметил прозвучавшую в хрипловатом от волнения голосе смущённую благодарность:

— Вы совершенно правы. Присядем?

Лита верно истолковала мою просьбу, принеся из погреба старое выдержанное вино, и терпкий горьковатый аромат резво взвился над бокалами, добавляя в воздух комнаты сумасшедшинку иллюзорной простоты и вседозволенности. Капитан сделал короткий глоток, покатал капли горячительной жидкости на языке, отправил на встречу с желудком и уважительно цокнул языком:

— Хорошо уметь налаживать отношения со слугами.

— В сем искусстве нет ничего сложного: нужно просто немножко доброты.

— И в драку ввязываться нужно всегда по-доброму?

Небрежная ехидца сказанного не могла, да и не имела целью кого-то задеть — Эрне всего лишь удивлялся.

— К сожалению, немногие оценивают доброту, как она того заслуживает.

— Пожалуй. — Капитан поднёс бокал к губам, но помедлил с новым глотком. — Особенно, если в основе действий лежит приказ, а не собственный рассудок.

— Вы очень вовремя вступили в нашу беседу.

Эрне перевёл на меня недоверчивый взгляд:

— Благодарите?

— Именно.

Он осторожно хмыкнул.

— Вас что-то удивляет?

— По справедливости, говорить «спасибо» должны были бы те двое, а не вы.

— Но они ведь никогда не скажут ничего подобного? Значит, выполню работу за них.

Брови капитана приподнялись:

— Не слишком ли дорогой подарок?

— Нисколько. Мне ваше вмешательство помогло так же сильно, как и остальным. И всё же, могу я просить удовлетворить моё любопытство?

— Разумеется.

— Почему вы решили предотвратить дуэль?

Эрне поставил бокал на стол, подумал, отодвинул серебряную посудину подальше от края: если упадёт, разбиться не разобьётся, но негоже проливать живительную влагу, верно?

— Скажу: было жаль олухов, нарывающихся не просто на взбучку, а на суровый урок, поверите?

Я отставил в сторону своё вино и откинулся на спинку кресла:

— Считаете меня способным справиться с псами его высочества?

Капитан укоризненно моргнул:

— То, что я знаю о Мастерах, не позволяет усомниться.

— И даже мой невеликий возраст в расчёт не принимаете? Для обретения опыта нужны годы, которых у меня было в обрез, по сравнению с противниками.

— Но у них, в свою очередь, не было дядюшки, который точно знает, чему нужно учить и мимо чего можно спокойненько пройти мимо.

А Эрне умён, и весьма. Впрочем, если дослужился до капитанского чина, к тому же назначен в охрану его высочества, значит, не последний парень в Западном Шеме. Вот только стыдится собственного поступка, а сие нехорошо: нельзя позволять стыду занимать место гордости. Ну-ка, уничтожим коварного захватчика чужих территорий!

— Да, вам могло быть жаль... Хотя на деле должно было бы хотеться избавиться чужими руками от надоедливых и непослушных тварей. Но есть и другая причина, верно? Та, о которой упомянул младший из псов.

Капитан остался спокоен, даже пальцы руки, лежащей на подлокотнике кресла, не изменили своего положения, но именно бледным оцепенением и выдали крайнюю степень напряжения, потому что уточняющий вопрос прозвучал бесстрастно:

— Попытка выслужиться?

Подтверждаю:

— Она самая.