По мере упрочения их позиций росла и убежденность коммунистических вождей в том, что ими избран единственно верный путь к абсолютному счастью и "идеальному" обществу. Бытует шутка, что коммунистические вожди создали коммунистическое общество – для себя. Впрочем, они без всяких шуток отождествляют себя с обществом и его устремлениями. Абсолютный деспотизм уживается с непоколебимой верой в достижимость абсолютного человеческого счастья, а всеохватное мировоззрение и универсальность метода – с всеохватным и универсальным насилием.

Само развитие сделало из коммунистических правителей жандармов человеческого сознания, мера "опеки" над которым увеличивалась по мере возрастания их могущества – "успехов в строительстве социализма".

Эта эволюция не обошла и Югославию. Тут вожди постоянно подчеркивали "высокую сознательность нашего народа" в годы революции, то есть когда этот народ, а точнее, определенная его часть, активно их поддерживал. Ныне же, по словам тех же руководителей, "социалистическая" сознательность этого народа очень низка, так что, мол, придется не спешить пока с демократией. Югославские вожди открыто заявляют, что с "ростом социалистической сознательности" (того, что они называют, во-первых, сознательностью, а во-вторых, социалистической), который наступит, в чем они уверены, вместе с индустриализацией, они откроют двери и перед демократией. До тех же пор, в чем эти сторонники дозированной демократии и поборники диаметрально противоположных практических действий также свято уверены, у них есть право – во имя будущего счастья и свободы – затаптывать малейшие ростки идей и взглядов, отличных от их собственных.

Советские вожди, возможно, лишь в самом начале были вынуждены манипулировать хлипкими посулами будущей демократии. Они просто-напросто уверены, так и заявляют, что в их стране свобода уже достигнута. Прямо сказать, и они чувствуют, что "корабль поскрипывает". Они тоже непрестанно "повышают" чужую сознательность, то есть заставляют людей "прорабатывать" (зазубривать наизусть) высушенные марксистские формулировки и политические указания руководства. Хуже того: они принуждают граждан вечно исповедоваться, клясться в верности социализму, заверять, что родине не изменили, и по-прежнему верят в непогрешимость действий и реальность обещаний своих правителей.

Гражданин в коммунизме боится каждого "лишнего" шага: как бы не пришлось доказывать, что он не враг социализма. Точно так же в эпоху средневековья человек обязан был вновь и вновь подтверждать свою преданность церкви.

Все начинается со школы, с царящей в ней системы образования, тем же целям подчинена любая прочая сфера духовной и общественной жизни. С рождения и до смерти человека окружает забота правящей партии о его сознательности, совести и "росте". Журналисты, идеологи, наемные писатели, спецшколы, единственно разрешенная господствующая идея, огромные материальные средства – таков круг действия этой заботы. Для полноты картины добавьте сюда еще огромный объем массовой печатной, радио – и прочей пропаганды.

И тем не менее успехи невелики, с затратами и мерами несоизмеримы (исключая, понятно, новый класс, который без всяких дополнительных мер готов неукоснительно придерживаться им самим избранной линии).

Ощутимых результатов удалось достичь единственно при подавлении любой не стыкующейся с официозом сознательной инициативы, при искоренении инакомыслия.

И в коммунизме люди (что поделаешь?) продолжают мыслить, просто не могут без этого. Более того, люди подчас мыслят не так, как предписывается. Возникает двойное мышление: одно для себя, другое – напоказ, согласно официальному образцу. Такая же двойственность присуща оценке всевозможных явлений.

Все это – отражение "опыта", накопленного обычными людьми, и, с другой стороны, подтверждение могущества коммунистов.

Люди в коммунистических системах не настолько оглуплены безликой пропагандой, сколь глубоко страдают из-за невозможности дотянуться до истины, до свежих идей. В духовной сфере планы олигархов осуществляются кое-как, стагнации, загнивания, разложения здесь гораздо больше, чем "побед".

Эти олигархи – радетели душ, бдительно надзирающие за тем лишь, чтобы мысль человеческая не заплыла в "преступные антисоциалистические" воды, эти бессовестные поставщики дешевенького бросового ширпотреба (собственных обветшалых, окаменевших, напрочь лишенных способности изменяться идей), – эти люди сковали льдом, умертвили духовную жизнь своих народов. Они придумали беспрецедентную людоедскую формулу – "вырвать из человеческого сознания" – и действуют сообразно ей так, будто речь не о человеке и его мысли, а о сорной траве на пустыре. Убивая чужое сознание, оскопляя, лишая полета человеческий дух, они и сами превращаются в серость – безыдейную, бездуховную, так и не узнавшую счастливых минут глубокого свободного размышления. Театр без публики: актеры играют на "самовоодушевлении". И думают они по принципу переваривания пищи: их мозги переваривают мысли, исходя из "текущих" потребностей. Такие вот дела у этих попов-полицейских, ставших еще и хозяевами не только всех конкретных возможностей для проявления человеческого духа – типографий, радиостанций и т. п., но и материи, без которой сама жизнь человеческая невозможна, – хлеба и крова.

Судите сами, обосновано ли сравнивать современный коммунизм с религиозными сектами?

И все же каждая коммунистическая страна переживает технический взлет. Особого рода, понятно, и в особые периоды своей истории.

Индустриализация, тем более в столь сжатые сроки, порождает многочисленную техническую интеллигенцию – не самую высококлассную, правда, – а также привлекает к себе таланты и стимулирует исследовательскую мысль.

Причины, вызывающие сверхускоренную индустриализацию в определенных отраслях, стимулируют в тех же отраслях особенно кипучую исследовательскую деятельность. Ни во время второй мировой войны, ни после нее Советский Союз значительно не отставал в боевой технике. В области атомной энергетики он идет сразу следом за США. Активны изобретатели, хотя бюрократическая машина тормозит внедрение изобретений, годами порой пылящихся по шкафам разных госконтор. Но еще пагубнее, еще более умертвляюще действует на изобретательство незаинтересованность производства.