Сначала мы изучаем букву Д, а затем начинаем учить Г. Это означает переход от того, что мы только начинаем изучать, к чему-то уже хорошо нами усвоенному. В результате вероятность допустить ошибку или не там свернуть оказывается гораздо ниже. Затем мы изучаем В и двигаемся далее все с большей уверенностью.

Принцип в том, что когда вы знаете, куда двигаетесь, побывав там уже однажды, то это гораздо лучше, чем когда приходится двигаться в неизвестном направлении. Мне рассказывали, что некоторые руководители хора традиционно используют такой подход: певцы сначала разучивают последнюю страницу, затем предпоследнюю и так далее. Подобным образом певцы с большей уверенностью осваивают материал, двигаясь от неизвестного к известному. Мне кажется, что такой принцип применяется при обучении игре в гольф. Обучаемый начинает с конца траектории клюшки после удара и постепенно пе-реходит к изучению позиции замаха перед ударом.

Много работы предстоит проделать на данном фронте. Но результатом могут стать глобальные изменения подходов в образовании. Осуществить переход от простых последовательностей к вопросам все увеличивающейся сложности будет, очевидно, непросто. Что представляет собой обучение в обратном направлении в контексте все усложняющегося материала? Речь, скорее всего, может идти о разработке учебной последовательности для каждого конкретного случая.

Все, что описано выше, идет вразрез с нормальной ин-I туицией, но, тем не менее, вытекает напрямую из рассмотрения общего поведения самоорганизующихся паттерн-систем. Опять-таки, все это может иметь значительную практическую ценность.

Начиная работать в какой-либо новой сфере деятельности, вы должны тщательно изучить все аспекты этой новой для вас сферы деятельности. Верно? Нет!

Традиционный взгляд состоит в том, что вам следует прочесть все, что только можно, чтобы накопить нужные знания. На основании этих знаний вы можете двигаться вперед. В этом аргументе есть недостаток, и это также недостаток всего научного метода. Мы не просто приобретаем знания, мы приобретаем знания, упакованные в виде концепций и восприятий. В настольной модели знания воспринимаются как предметы на крышке стола. Мы можем двигать их по столу по своему желанию. В модели самоорганизующейся паттерн-системы знания неотрывны от концепций и восприятий. Вместе данные концепции и восприятия дают то, что Томас Кун назвал парадигмой.

Почему прогресс часто происходит благодаря новичкам в какой-нибудь сфере или специалистам, исходно относящимся к другой отрасли знания? История недавно возникшей теории хаоса полна таких примеров. Дело не просто в истеблишменте, желающем защитить собственную территорию. Речь идет о временной последовательности. Системы, в которых создаются и используются паттерны, на самом деле ведут летопись времен. Паттерны возникают в прямой зависимости от последовательности нашего опыта. Кусочки мозаики связаны друг с другом, их нельзя свободно перемещать, как в настольной модели. Это самая суть природы самоорганизующихся систем.

В масштабах целой жизни святой Игнатий Лойола («Дайте мне на воспитание ребенка не старше 7 лет, и я покажу вам мужчину»), Фрейд и марксисты правы. Усвойте с малолетства определенные паттерны, и позднее на их основе возникнут новые паттерны. В сфере науки история нашего опыта и исследований в определенной области знаний задает свои собственные паттерны. Иногда это хорошо, иногда плохо. Александер Флеминг смог распознать значение пенициллина, по недосмотру занесенного в питательную среду, благодаря своему продолжительному опыту в области борьбы с бактериями. Мой собственный опыт работы в медицине сыграл большую роль в формировании интереса к самоорганизующимся системам. Если бы я изучал философию, логику, математику или кибернетику, то заразился бы привычкой манипулировать символами и стал бы апологетом настольной модели.

В иных случаях опыт может играть сдерживающую роль, поскольку мы оказываемся пленниками существующих концепций. Возможно, идеальным подходом было бы прочесть ровно столько литературы по интересующей нас теме, чтобы познакомиться с предметом в целом, а затем просто заниматься своей работой, черпая знания из опыта. Однако может возникнуть потребность в изучении всех эффективных методов и инструментов, используемых в данной области знания. Но даже это может таить свои опасности: если у вас есть молоток, тогда каждая проблема будет восприниматься вами как гвоздь.

Мы руководим авиалиниями, как привыкли руководить железной дорогой, просто перенося железнодорожные концепции на авиационные. С авиалиниями же определенные концепции (фиксированные маршруты, собственный парк воздушных судов) оказываются не только ненужными и неэффективными, но еще и дорогими.

Даже кратковременные системы паттернов зависят сугубо от последовательности. Рассмотрим следующее объявление по интеркому в полном пассажиров самолете, еще не оторвавшемся от земли: «Говорит командир экипажа. Боюсь, что у меня плохие новости. Вы все слышали о перегрузках на местных линиях воздушных сообщений. С сожалением должен сообщить о пятиминутной задержке нашего вылета». Это правдивая история. Итак, первая часть сообщения командира приводит пассажиров в состояние трепетного ожидания, что скоро может случиться нечто плохое, например серьезная техническая неполадка. Затем упоминание о перегрузках путей сообщения снимает страх, но подразумевает длительную задержку. Путешествие самолетом и без того достаточно стрессовое мероприятие, чтобы пилоты в довершение всего не умели делать объявления. Командиру следовало начать свое сообщение с того, что задержка займет не более пяти минут.

Хорошие новости всегда сообщайте в первую очередь.

Однажды я обедал на берегу реки Миссисипи, находясь примерно в ста километрах от канадской границы. Мы привыкли считать эту реку сугубо южной достопримечательностью, хотя на самом деле водосборной площадью Миссисипи является значительная часть США.

На западе Швейцарии есть интересный горный кряж. Если вы взберетесь наверх в дождливый день и плюнете на восток, ваш плевок постепенно доберется до устья Дуная вместе с бегущей дождевой водой. Но если вы плюнете на запад, ваш плевок доберется аж до устья Рейна в Голландии. Здесь важно отметить два момента: один — это четкая граница, разделяющая две огромные водосборные площади, а другой — размер этих площадей. Миссисипи, Дунай и Рейн обладают огромными водосборными площадями, и водосборная площадь есть предмет, о котором я хотел бы поговорить в этом разделе.