Чувствам к нему, которые я так скрывала ото всех… Даже от самой себя. И – уж тем более – от него…

– Да…Не бойся. Я не сделаю тебе ничего дурного. Ты такая же, как я, мы- две половины единого целого.

Я почувствовала исходящий от него жар, и что – то, чему нельзя было найти описания, но это было именно тем, что я всегда искала и чего мне никогда не хватало…

И в тот момент, когда его руки крснулись моей спины, спускаясь по ней ниже и ниже, расправляя крылья, я откинулась на упруго спружинивший воздух, распростершись на нем подобно какому – то нелепому кресту, и ощутила… … И ощутила, что меня грубо и вульгарно трясут за плечо.

И вернулась в свое тело.

– Пора вста – авать!- пропел мне на ухо Кощей, который и тряс меня до этого.

Потом он повнимательней пригляделся ко мне и отшатнулся в ужасе. Я знаю. Это действительно выглядит впечатляюще. – ЧТО С ТОБОЙ?!!!

– Ничего. Ты меня лучше в следующий раз не буди, я сама встану, – предупрпедила я. Потом, потягиваясь и зевая, выползла из – под одеяла и огляделась. Вокруг был все тот же склеп, и ничего, казалось бы, не напоминало о том, что я несколько мгновений назад парила над всем миром в объятиях ДЪЯВОЛА. Все это казалось таким странным, что я не могла найти всему объяснения… Или хотя бы приемлемой версии, почему это все происходит именно сейчас и именно со мной.

Я понимаю, что это чрезвычайно эгоистичный вопрос, но… Я всегда задавала его себе, раз за разом, и никогда не получала ответа.

Как оказалось после небольшого осмотра, на дворе стояла глубокая ночь. Мои крылья, к превеликому моему же удивлению, куда – то делись, либо стали невидимыми, что тоже вполне вероятно. Судя по всему, теперь нормальный облик я смогу приобретать только по ночам… М – дя. Что – то не особо радует меня такая перспективка.

На соседней кровати сладко дрых Олежек в обнимку со своей ненаглядной собачкой.

Я разрезвилась и, подражая волку, задрала лицо к потолку склепа и провыла несколько тягучих звуков, завибрировавших и казалось бы расслоивших воздух…

А собаке хоть бы хны. Как спала, так и продолжала спать. Я просто умилилась, если честно…

Кощей, за всеми моими манипуляциями наблюдавший с престранным выражением лица, наконец соизволил выйти из нирваны и поинтересовался:

– Может, выйдем, поговорим?

Я фыркнула:

– Ты что, наивно полагаешь, что я куда – то пойду с тобой разговаривать после сегодняшнего синячка у Олега под глазом? Если мне не изменяте склероз, с ним вы тоже выходили " поговорить"…

Кощей явственно смутился и покраснел, виновато засопел, но потом умудрился – таки выдать поистине бесценный аргумент в свою защиту:

– А он…это… А он вообще сам упал!… Вот.

Я захохотала так, что со стен посыпались оглушенные летучие мыши. Одна из них, возмущеннго пискнув, острыми коготками вцепилась мне в волосы и поползла по ним, как по канату. Симпатичные твари. И на нас чем – то похожи… Отдаленно.

– Что ж мне с тобой делать – то… – пробормотала я, аккуратно отцепляя ее от своей шевелюры и подкидывая в воздух. Кощей, к которому и относилась эта фраза, стоял смирненько и ждал продолжения. Но я еще до конца не надумала, о чем хотелось бы кому – то рассказать, а о чем скромно умолчать и поэтому ответа пока что не последовало.

– Слушай, Костя, тут такое дело… я даже не знаю, с чего начать и как все это понятно и доступно объяснить. Но, если хочешь, то могу и рассказать. Тебе первому.

– А ты сама хочешь это рассказывать? – тихо спросил он, усаживаясь на краешек кровати рядом со мной.

– Может быть… Я еще не решила.

– Тогда расскажи хотя бы то, что можешь, а остальное потом, когда – нибудь…

Если это когда – нибудь вообще хоть когда – то наступит.

– Ладно. Знаешь, Костя, я не так давно узнала о себе просто потрясающую новость.

Ты помнишь, кем я являюсь на самом деле, и знаешь, когда я стала такой, как сейчас, то есть Богиней Ночи. Но это, как оказалось, не все. В январе этого года, на Совете Старейшин, выяснилось, что я являюсь воплощением всего Зла на этой земле. Тем., кого люди так боятся и ненавидят. Ты знаешь, конечно же, кого я имею в виду… Ты читал и Библию, и Откровение Иоанна Богослова, так его и разэтак!

– Так кто ты?!

– Я… АНТИХРИСТ.

Все. Финита ля комедиа. Вот и сказано наконец то, чего я так страшилась. И сказано тому, кто мне действительно близок… Пусть как друг, но это тоже многое значит.

– И что из этого? – неожиданно спокойно поинтересовался Костя, приобнимая меня за плечи. – Ты что от этого, хуже стала? По – моему, в этом ничего страшного нет.

Ты какой была для меня, такой и осталась, и останешься. И мне совершенно плевать на какие – то там Откровения, каких – то полоумных монахов. Ты, надеюсь, не против?

У меня отвалилась челюсть…

Минут этак через пять я сумела прийти в себе и сподобиться спросить у него самое банальное, что только могло прийти мне в голову: