А еще могут запугивать судьбой родных и близких. Это особенно действенный способ давления на интеллигентиков…

– Ну что, Сайнов, зажать тебе яйца дверьми? А? – из-за спины, прямо в ухо крикнул майор Гарный.

– Не надо, – спокойно ответил Иван Максимович.

– Не надо? – изумился Гарный, – неужто думаешь, что они тебе еще пригодятся?

Иван Максимович не ответил.

Петрович учил его в лагере, что лучше на допросе вообще помалкивать, не давать нервному следователю повода цепляться к словам…

Эх, Петрович!

И не только пригодилась его наука.

Он же и выручил.

Петрович…

Петрович, которого он – Иван Максимович спас в сорок первом, которого не выдал гестаповцам в лагере. ….

На пятый день непрерывных допросов произошло – таки чудо!

Повели Ивана Максимовича из камеры в кабинет… Думал он про себя, что как раз сегодня приступит-таки майор Гарный к физическим методам давления…

А вышло все совсем иначе.

В комнате Иван увидал какие то новые лица. И среди прочих – он сидит! Петрович!

В погонах подполковника, с новеньким орденом Отечественной Войны на груди…

Петрович поднялся навстречу, раскрыл объятия…

– Как ты, Ваня?

– А ты, как, Жора?

Георгий бежал годом раньше.

В сорок втором. Бежал не воздухом, как Иван, а ножками – по земле. Сперва к партизанам, а потом через линию фронта.

Тоже проверяли…

Но он бежал не просто так.

Прихватил с собой важную птицу – офицера из штаба шестого воздушного флота, да с секретными документами на новый истребитель, на "фокевульф сто девяносто". Лично товарищи Берия с Абакумовым решали потом судьбу Петровича.

И вот – не остался Петрович в долгу.

Не остался!

Потому как долг платежом красен ….

То, что Райкин был прав, когда не советовал Коровину самостоятельно искать Кирилла, Алексей понял уже тогда, когда было слишком поздно.

– Поздняк метаться, – припомнил Коровин присказку, что часто повторял его сосед по гаражу дома в Питере…

– Точно сказано, поздняк метаться, – с грустью подумал Алексей об инерционности собственного мышления, когда какие то люди очень энергично запихали его в багажник автомобиля и через час беспорядочной, как ему показалось, езды, привезли его пред совсем не светлые очи мужчины, которого все звали Боссом.

– Ты ищешь мистера Сайнова, этого пацана – программиста? – просил Босс – Да, я друг его родителей, и я специально приехал из России, чтобы найти его, – ответил Алексей.

– Друг родителей, – повторил Босс, – друг родителей… А знает ли друг родителей, что их пацан оказался плохим парнем и что он украл у меня сто тысяч долларов и теперь где-то скрывается?

– Нет, мне это не известно, – простодушно ответил Алексей.

– Ты поможешь нам найти его, если не хочешь, чтобы мы тебя живьем не запихали в камнедробилку, причем не головой, а ногами вперед, чтобы видел, как сперва ноги между валками пойдут… а потом уже яйца и пузо с кишками…

И Алексей сказал им, что не хочет в камнедробилку ногами вперед, и что поможет Боссу найти сбежавшего Кирилла.

Любовь.

Кирилл поджидал Инну в ее маленькой студии.

Была ночь.

Он знал, что ее номер в клубе Доктор Туппель заканчивается в пол-второго. Потом она переоденется, вызовет такси, потом сорок минут на дорогу.

Пробираясь в ее квартирку – студию на Бельвю-драйв, Кирилл сильно рисковал. Но у него не было иного выхода.

Люди Босса пока еще не вышли на его след.

И судя по всему, у Кирилла еще было несколько часов в запасе.

За этот короткий отрезок времени ему нужно было передать Инне деньги и убедить ее тут же бежать… Но увы, не с ним.

Потому что он – обречен.

Потому что его найдут, и тогда им обоим конец.

А одна она может спастись.

Она переедет в Калифорнию, Кирилл уже справлялся, там тоже есть отделение клиники доктора Розенталя.

А ста тысяч долларов ей хватит с лихвой.

И еще останется на то, чтобы вернуться домой в Питер, да с сувенирами…

Инна.

Дама его сердца.

А там…

А там?

Выкрутится или не выкрутится Кирилл, это уже дело второе.

Главное, что жизнь его наполнилась смыслом.

И если бы он не спас Инну, не достал бы этих денег, то и самая сытая и самая безопасная жизнь его была бы ему не нужна. К чему ему такая жизнь, если Инна не спасется? Если он не успеет положить ее в клинику доктора Розенталя до срока? До срока, когда уже не поможет ни какая химиотерапия, когда только под беспощадный нож хирурга, которому плевать на красоту. На красоту Инниного тела…