Вроде бы все причастные к власти давно согласились: Жириновский — человек неприличный. Общаться с ним — дело в высшей степени предосудительное. Никто и не общался. По крайней мере прилюдно. Все последние годы, в течение которых эта странная фигура, не имеющая аналогов в российской истории (в некотором смысле — по степени неприличия — предтечей его можно считать разве что Распутина), маячила на политической сцене, делали вид, что данного персонажа как бы не существует.

Разумеется, это был просчет. Опять спутали политику с морализаторством (сейчас некоторые наши общественные деятели совершают аналогичную ошибку, морализаторски подходя к самому Ельцину, упорно не желая признать, что никакого другого барьера, кроме нехорошего президента, на пути коммунистов к власти нет; ни Явлинский, ни кто другой не создает на этом пути даже малейшей шероховатости). Да, конечно, Жириновский — неприличный человек. Но и Россия в некотором роде не очень приличная страна: куда уж дальше, на выборах двадцать с лишним процентов, бывает, голосуют за этого то ли Хлестакова, то ли Ноздрева. Каждый пятый, стало быть.

Нетрудно, конечно, было предвидеть, что упомянутый просчет рано или поздно как-нибудь выйдет боком. Скажется в самый критический момент — во время тех же президентских выборов. Нельзя отмахиваться от человека, в арсенале которого столь солидный запас голосов и который в принципе готов стать вашим союзником. Однако предвидеть это, как всегда, недостало ума. Обычных мозгов. Многочисленные компьютеризированные аналитические центры тут не в счет. Они не помогли и не могли помочь: здесь требовался обычный здравый рассудок.

Где-то в середине марта Жириновский, мы помним, через Черномырдина попросил Ельцина о личной встрече. Было ясно: он собирается говорить с президентом о совместных действиях во время предвыборной кампании. Ответом было молчание.

И вот на позапрошлой неделе Жириновский предложил союз… Зюганову. Возник как раз тот вариант, просчитать который было так же просто, как цифру 4 при умножении 2 на 2, но который крупнейшие стратеги и мыслители из президентского окружения почему-то так и не сумели вовремя вычислить.

Надо полагать, при известии об этом шаге вождя ЛДПР там произошла немая сцена. Всеобщий шок.

Чем же объяснить такую элементарную промашку президентской бригады? По-видимому, тем, что Жириновский постоянно дудел о своем антикоммунизме. Более того, сами же власти в последнее время то и дело использовали его как подсобную силу в противоборстве с зюгановской командой. В частности, при голосовании в Думе, оплачивая эти мелкие услуги всевозможными мелкими и не мелкими подачками. Это-то все, надо полагать, и усыпило бдительность кремлевских прогнозистов…

Уповать на последовательный антикоммунизм Жириновского не было, конечно, никаких оснований. Он не антикоммунист. Впрочем, точно так же, разумеется, как и не приспешник коммунистов. Он не социалист, не националист, не интернационалист… Никакой, конечно, не либерал и не демократ… Это человек без каких-либо принципов, авантюрист, игрок, ловец удачи… Алхимик, переплавляющий в золото избирательские голоса… Изобретатель вечного двигателя, использующий энергию бессмертной человеческой глупости.

При всем при том, как известно, на политической сцене этот «сын юриста» играет роль русского национал-патриота, и его союз с коммунистами не кажется столь уж противоестественным: ведь в составе зюгановского блока уже имеются — и в немалом количестве — означенные национал-патриоты, хотя и несколько иного этнического происхождения.

Жириновский уверяет, что его союз с Зюгановым принесет коммунистическому папе безоговорочную победу. Причем уже в первом туре. Вот как он говорил об этом 31 мая на обеде, данном в его честь иностранными журналистами (вообще журналисты — и наши, и зарубежные — очень заботливо его обслуживают; собственно говоря, им мы и обязаны сотворением этой политической фигуры):

— …Кремль должен знать, что мое объединение с Зюгановым — это победа Зюганова. Это победа. И даже в первом туре может быть победа. И второго может не быть. Как в Госдуме: мои голоса и голоса фракции Зюганова — все, у нас большинство, нам другие фракции, независимые, не нужны.

И далее:

— Я не сторонник коммунистов. Но если я пойду с Зюгановым 16 июня, мы победим подавляющим большинством голосов. 60 процентов — не надо нам 50 плюс один голос! — 60 процентов, не меньше, мы получим вместе с ним. Вот это Ельцин должен знать: он не только в первом не победит… уже в первом победит Зюганов… Чтобы он понял, что его окружение его подводит.

Насчет первого тура — тут, конечно, уже ничего не получится: у Жириновского уже просто нет времени объяснить своим избирателям, почему им следует голосовать не за него, а за папу Зю. Во втором же туре он в самом деле может оказать любителям Маркса и Энгельса существенную подмогу. Хотя, наверное, ее величину Владимир Вольфович по своей хлестаковской привычке несколько преувеличивает. Но вот вопрос: намного ли?