Махнув лиловым маникюром, Алсу пошла гулять через окно. Этаж был пятый. Пошла гулять, а ты сиди и нервничай. Знать бы её настоящее имя. Документы проверять не стал, думал, скоро новую наймёт. Махнула пятернёй с облезлыми ногтями и сиганула вниз…
Пал Василич потрогал сердце. Буквально пять минут назад лежали на диване. Она курила, а он бухтел ей о вреде курения. Не надо было сильно поучать.
Переусердствовал. Потом мобильник не по делу зазвонил.
– Алло! Нет… Не закончил… Нет… Не могу… Да, совещание! Буду попозже…
Алсу съязвила.
– "Ещё не кончил"! О-хо-хо-о-о!..
Он толкнул её ногой, а не надо было.
– Чего ей снова надо?
– Как это "чего"? Жена… как-никак…
Может, это её обидело? Прям взбесилась. Рухнула с пятого этажа…
Пал Василич был не в курсе, что Алсу – суперзвезда проекта "Летающие секретарши", и что менты этот проект окрестили как "висяк". Уже два месяца, как окрестили…
К окну бы подойти, да боязно. Подошёл-таки, глянул вниз. Вокруг блестящей красной лужи брызги и полно арбузной мякоти. А ведь арбузам пока не сезон – июнь-месяц.
Буквально недавно лежали рядом, а теперь вон оно что – мозги на асфальте. И у подъезда полно свидетелей. Ч-ч-ч-ёрррт!!!
"Пошла гулять через окно". Следователь будет рад…
Звонки в прихожей сперва заголосили, потом утихли. Потом кто-то спокойно вышиб дверь.
Следователь дал сигнал понятым молчать.
– Кто вы, товарищ?
– Я?!
– Вы, вы!
– Я – гость! К подруге в гости пришёл… Ну, и…
– Однако придётся пройти в отделение!
Жена занюханного мужа встрепенулась.
– И нам?!
Понятым идти в участок было в лом, и следователь проявил гуманность.
– Ладно, вы – пока домой…
– Если что, мы его запомнили!
– Садюгу этого!
Муж и жена в прозрачном пеньюаре (с оборочками, поверх треников!) вышли.
Милиционера тоже отпустили. В прихожей два раза хлопнула дверь…
Следователь и в отсутствие свидетелей жалости не проявил.
– Ну, так как? В отделение пойдём или…
– "Или"!.. Конечно же, "или"!.. Я солиднее, чем кажется на первый взгляд!
– Да ну?! Подпольный мильйонэр?! Гражданин Корейко?!
– Могу не только денежную помощь оказать… родной милиции… Сауну могу устроить, шашлычки…
– Этого добра – навалом!
– Вроде той, что сейчас из окна сиганула?
– Нет… Это мой секретарь…
– И давно она… голяком секретарствует?
– Почти м-м-месяц…
– Тогда понятно.
– Что вам понятно?!
– Месяц – срок большой. Могла и надоесть… С пузом была твоя секретарша?! Она хоть совершеннолетняя?
– Н-н-не зззнаю…
– Ладно, пошли вниз! Посмотрим вместе, что да как… Одевайся!
Пал Василич торопливо облачился.
У "неотложки" мельтешили белые халаты, а в салоне мрачно возлежала бездыханная Алсу, прикрытая чем-то белым. Вернее, красно-белым. Над ней склонился массивный медбрат. Лицо его посуровело.
– По-моему, кранты…
Пал Василич схватился за сердце.
– Как?!!!
– В морг покатим… Вскрытие делать… Уберите этого… героя!
Следователь дёрнул Василича за рукав. Тот, не совсем понятно за каким рожном, стал сопротивляться.
– Не трогайте! Сам пойду!..
Следователь стушевался.
– Тише ты! Дай быстренько сообразить, что с тобой делать… Люди же кругом…
Упырь-садюга отпустил Василича, но со многими условиями. Условия были нешуточные.
Типа "надо с начальством делиться"…
Пал Василич пожалел, что согласился на то убогое свидание в хрущёвке. До гнилой хрущёвки они у него дома кувыркались. На шёлковых простынках. В смысле, не дома, а в недавно купленном особнячке. Особняк для того и покупался. В тайне от Клёпы.
Ну и имена у этих дур! Одна себя Клеопатрой зовёт, хотя по паспорту Клава. А эта, видишь ли, Алсу!
Лежали они в шикарном интиме, как вдруг раздался вой сирены и крики в мегафон.
– Тревога! Район заражен ртутью! Всем уходить!
Пал Василич проявил халатность. Надо было самому сообразить, куда бежать. Когда это путаны им командовали? Сообразил-то он уже потом, а перед лицом тревоги смалодушничал, согласился на задрипанную голубятню…
Эх, не надо было соглашаться! А куда? На квартиру городскую в этой ситуации никак нельзя – там Клёпа.