Некоторые неудобства, связанные с неадекватной юридической терминологией, помогает преодолеть дар языков, которым обладал блаженный Хосемария. На основании его ответов читатель может получить, помимо множества ясно выраженных идей о современных проблемах в жизни Церкви и общества, широкое представление о духовной, пастырской и юридической реальности Оpus Dei. Тем не менее, чтение принесет больше пользы, если иметь представление о нынешнем юридическом статусе этой организации, описание которого предлагается в нижеследующем абзаце.

Оpus Dei состоит из Прелата (его собственного ординария), клира или пресвитерия прелатуры (священников, инкардинированных в Opus Dei) и мирян, которые по божественному призванию свободно присоединились к Прелатуре.

Священники происходят исключительно из числа мирян Оpus Dei, прошедших требуемый курс духовного обучения: ни священники, ни кандидаты в священники не отнимаются у какой-либо епархии. Миряне Прелатуры — мужчины и женщины любой национальности и социального происхождения, вне зависимости от состояния здоровья, возраста, семейного положения или профессионального статуса. Чаще всего они живут в браке.

У всех членов Оpus Dei, будь они священники или миряне, — одно и то же призвание: все члены Прелатуры принимают на себя одни аскетические и образовательные обязательства, которые они выполняют соответственно условиям и обстоятельствам их личной жизни и жизненного статуса. Все члены Прелатуры в полной мере участвуют в апостольском служении, присущем Делу Божию.

Прелатура Оpus Dei представляет собой пастырскую структуру, органичную и неделимую, осуществляющую апостольскую деятельность отдельно для мужчин и для женщин под управлением и руководством прелата. Вместе со своими викариями и пастырским сотрудничеством клириков Прелатуры, прелат обеспечивает и гарантирует единство духа и управления в обеих секциях Оpus Dei.

Прелат, являющийся Ординарием Прелатуры Оpus Dei, руководит обеими секциями при помощи советов, различных для каждой из них. В каждой стране присутствует Региональный викарий, с которым сотрудничают соответствующие советы.

Прелат имеет юрисдикцию во всех вопросах, касающихся специфической миссии Прелатуры. Помимо управления собственным клиром, он направляет образование мирян — членов Оpus Dei, а также духовное и апостольское попечение о них так, чтобы их служение Церкви было с каждым днем более действенным.

Миряне находятся под юрисдикцией Прелата в вопросах, касающихся выполнения их аскетических, образовательных и апостольских обязательств, которые они принимают на себя посредством договора.

По своему предмету юрисдикция Прелатуры существенно отличается от юрисдикции епархиального Епископа. Последняя состоит из общего попечения о душах. Поэтому в Оpus Dei миряне, оставаясь под юрисдикцией прелата, остаются и под юрисдикцией епархиального Епископа.

Верные Прелатуры Оpus Dei — люди, которые желают вести подлинно христианский образ жизни, стремясь к святости и совершая апостольское служение в своей профессиональной работе. Присоединение к Оpus Dei совершается посредством договора между Прелатурой и тем, кто желает стать е е членом.

Прелатура в свою очередь обязуется предоставлять своим членам интенсивное образование — доктринальное, аскетическое, апостольское, — а также оказывать при необходимости особое пастырское внимание со стороны клира Оpus Dei.

Мы хотели бы начать интервью с вопроса, который многие истолковывают по-разному. Мы имеем в виду аджорнаменто, «осовременивание». Каков, по-вашему, подлинный смысл этого слова в применении к жизни Церкви?

Верность. Для меня аджорнаменто это, прежде, всего верность. Чем с большей верой каждый супруг, солдат и управляющий стоит на страже обязательств любви и справедливости, однажды им данных — каждую минуту, в любых жизненных обстоятельствах — тем лучший он супруг, солдат и управляющий. Эта ненавязчивая верность, действенная и неизменная, — а она нелегка, как нелегко вообще жить в соответствии с определенными принципами в переменчивой действительности непредсказуемого мира — поэтому и служит самой лучшей защитой от духовного одряхления, сердечной черствости и умственного застоя.

То же самое происходит и в жизни институтов, и в особенности в жизни Церкви, повинующейся не преходящим человеческим намерениям, но замыслу Божию. Искупление, спасение мира — плод сыновней верности Христа (а вместе с Ним и нашей) воле Отца Небесного, пославшего Его. Поэтому сейчас, как и в любую эпоху, аджорнаменто Церкви значит, в сущности, следующее: новое, ликующее подтверждение верности Народа Божия Евангелию, возложенной на нас миссии.

Очевидно, что эта верность — живая и насущная во всех обстоятельствах человеческой жизни, может потребовать — и не раз уже это случалось в двухтысячелетней истории Церкви и случилось недавно на Втором Ватиканском Соборе — своевременного развития в области церковной доктрины, когда речь идет о предъявлении миру сокровищ Depositum Fidei, наследия веры. То же самое относится и к соответствующим переменам и реформам, направленным на усовершенствование — в том, что касается человеческого фактора с его способностью к изменениям — организационных структур и миссионерских и апостольских методов. Однако, вывод, что аджорнаменто главным образом подразумевает изменения, или, что любое изменение аджорна, «осовременивает», был бы по меньшей мере поверхностным. Достаточно представить, что немало тех, кто, действуя вне и против соборной доктрины, тоже возжелал бы перемен, которые развернули бы вспять Народ Божий на его пути вперед, заставив его вернуться обратно, по меньшей мере, в эпоху феодализма.