— Вы оптимист? Вы полагаете, что Россия возрождается?

— Рано или поздно возродится, но, думаю, позже, чем полагают.

— По пословице, «гром не грянет — мужик не перекрестится». Какие у Вас отношения с Богом?

— Я крещеный, не посещаю церкви, но верю. Никогда не вступаю в споры — есть Бог или нет.

— Вам свойственно Вашу юность ругать? Вы жалеете, думаете, что можно было сделать что-то лучше, что-то иначе?

— Если бы я заново родился, я прожил бы также. Если исключить несчастье, которое произошло со мной в детстве.

— Сколько вам было лет, когда это произошло?

— Четырнадцать. После того, как я восстановился, я много отдал для того, чтобы доказать, что могу вернуться к нормальной жизни и работе.

— Как врач, на какое место Вы бы поставили отношения человека с другим полом — как от этого зависят гармония, здоровье в человеке?

— Я очень поздно познал женщину и не могу выстроить такой ряд. Думаю, что это должно быть разлито гармонично все в целом. Не что-то первое, что-то второе.

— Если человек живет развратно, если он — циник, живет случайными связями. Он разрушается?

— Зачем его исправлять? Если он так живет, значит, иначе не может. Вы только принесете ему несчастье, если отнимите у него его образ жизни. Пускай. По-другому он жить не сможет. Человек живет, стремясь получать удовольствие. Для чего жить, если не получать удовольствие? Оно может быть в работе, в стихах, в писательстве, в женщинах, в вине. Даже вредную привычку нельзя бросать резко, это будет во вред себе!

— Пожалуйста, скажите, с какой вашей вредной привычкой было трудно расстаться?

— Самая вредная — перегрузки, которые я несу. Я не хочу с ними расставаться, но это действительно серьезно вредит мне. Полная нагрузка в цирке сильно вредит здоровью.

— Вы позволяете себе спать столько, сколько хотите?

— Это невозможно. Я ложусь в час, в половине второго, а в пять, половине шестого встаю, чтобы в семь быть здесь, на работе. Сплю пять часов. И знаю, что укорачиваю жизнь.

— Но это же нецелесообразно.

— Еще раз повторю. То, что мне отпущено, я проживу так, как живу.

— Вы ощущаете себя праведником? Смотрите — Вы помогаете огромному количеству людей, у Вас хорошая семья, Вы никогда не издевались над другими… Или Вы напакостили людям, природе, Богу?

— Людям и природе — вряд ли, Богу — может быть. То, что бываешь с женщиной — это уже грех.

— Вы позволяли себе влюбчивость?

— Влюбчивость — конечно, само собой. Как все нормальные люди. Но своеволия с моей стороны не было.

— Есть у Вас друзья? Или Вы не искали друзей?

— Друзей никогда не искал. Хочу сказать, что друзья познаются в беде. Когда со мной произошло несчастье, выявились настоящие друзья. Так всегда и бывает.

— Если я все же издам книгу, у меня заведутся деньги. Тогда я позвоню вам и предложу какую-то часть вашему центру. Вы не откажетесь?

— Попрошу даже не чистых денег, а перечисления на медицинскую аппаратуру. Скажу, что именно хочу приобрести.

— А какое Вы имеете право просить, отказав мне сейчас?

— Нет, права я не имею. Но Вы сами предложили. Я — не приму. Примут больные. Вы деньги дадите не мне, а больным, не так ли? Вы поможете им, а не мне…

— Вы прекрасный спорщик. Вы нуждаетесь в том, чтобы хотя бы раз в неделю услышать какой-то голос? Мужчины или женщины?

— Да. У меня есть такие друзья, с которыми я стремлюсь поговорить чаще, чем раз в неделю. Это действительно друзья, которые всегда поддерживают и помогают.

— Сколько их? Пять человек, десять?

— Нет, конечно, не десяток…

— Вы позволяете себе какое-то застолье, когда Вы сидите и не торопитесь, зная, что вам спать только пять часов?

— Бывает, что сидим с друзьями или на деловой встрече раз в три месяца, а порой, 2–3 раза в месяц…

— Ваша жена — помощник, который понимает Вас и помогает во всем, или это другая вселенная?

— Сейчас — да, помощник. Говорят, что уже большая помощь, когда не мешают. Раньше ей было обидно, что так мало времени уделяю семье. Но она довольно быстро поняла меня, и помогала мне уже тогда, пятнадцать лет тому назад, когда мне было трудно справляться с больными.