Минувшая неделя явно выдалась удачной.

– Мы раздобыли талоны на еду для малышей вдовы Джо Келли. И у Фитцпатриков с Оуэнсами дети, судя по всему, живы. Во всяком случае, к нам они не обращались.

Бросив взгляд на горку монет и банкноты, разбросанные по столу, стоявшему посреди подвала – их тайного места сборищ, – майор Эль расплылся в довольной улыбке:

– Добрая добыча, ничего не скажешь. Пара агентов по найму кое-чего не досчитаются. А рядовые О’Брайен и Митчелл ловко поработали в англиканской церкви Корка. Пока священник наставлял О’Брайена, Митчелл снял церковную кассу. Молодцы, ребята. – Он перевел взгляд на Брайена. – А капрал Гнедая Лошадь раздобыл два пистолета и английскую винтовку.

Все словно по сигналу повернулись к Брайену, и он в смущении передернул плечами. Дивер откашлялся.

– Да, капрал, раз уж заговорили про вас, есть еще одно дельце. Это касается той юной леди, что была тут с вами в прошлый понедельник…

– Ее зовут Равена Уайлдинг. Они с Мэри сразу понравились друг другу.

– Вот как? – Пыхнув трубкой, сделанной из кукурузного початка, Дивер насмешливо посмотрел на Брайена. – А ведь она, как выяснилось, дочь герцога Ольстерского.

Это замечание задело Брайена, и он сказал то, чего говорить бы не следовало:

– Герцог – хороший человек. Я доверяю ему ничуть не меньше, чем собственному отцу.

Раздался общий хохот, и Брайен насупился.

– Вот в этом-то все и дело, паренек. Видишь ли, никто из нас, коли на то пошло, не доверяет твоему отцу графу Тайрону.

Взорваться Брайен не взорвался, но неудовольствие свое выразил явно:

– Это несправедливо, майор. Мой отец беззаветно предан делу Ирландии. И герцог Ольстерский тоже.

Дивер поднял брови.

– Правда? Так почему же они не отдадут тысячи акров ирландской земли своим арендаторам, которым она принадлежит по праву?

– Все не так просто, майор, и вам это известно не хуже, чем мне.

– Ладно, оставим это. Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать достоинства – или их отсутствие – вашего отца и герцога. Вы, капрал, один из нас, и убедительно доказали, что вам-то доверять можно. Тем не менее возраст позволяет мне гораздо лучше, чем вам, судить о том, как, бывает, складываются отношения между мужчиной и девушкой. Поэтому я вынужден просить вас больше не приводить ее сюда. И вообще предпочел бы, чтобы вы перестали встречаться. Она представляет опасность. Не говоря уж о том, что в ее объятиях так легко забыться.

Брайен вспыхнул и вскочил на ноги, сжимая кулаки.

– Я сам знаю, с кем мне встречаться, а с кем не встречаться. Ведь это то же самое насилие в английском духе, против которого мы восстали.

– Эх, малыш… Иногда в бою приходится пользоваться оружием противника.

– Не надо кормить меня всякими банальностями. Я люблю Равену Уайлдинг, и давайте покончим с этим!

Брайен почувствовал, что в комнате сгущается враждебная атмосфера. Все происходящее изрядно его нервировало, ирландский акцент, с которым иногда говорил Дивер, был совершенно не похож на естественный выговор его жены. Он прибегал к нему в критические моменты, например когда надо было призвать к порядку тех, кто нарушал неписаные законы организации; рассчитанный прием, направленный на то, чтобы не доводить дело до крайности.

В водянистых глазах майора, таких простодушных на вид, Брайен уловил железную решимость, которую не поколеблет ничто.

– Капрал Гнедая Лошадь, вы вполне отдаете себе отчет в том, что из нашей армии никто по доброй воле не уходит?

– Да, сэр. – Брайен облизнул внезапно пересохшие губы.

– Было бы весьма огорчительно, если нам… – Он не закончил фразы, но в том и нужды не было. Брайен и без того почувствовал, как на шее у него захлестывается грубая пеньковая веревка.

Он опустил голову и уставился на грязный пол. Ничего не поделаешь, приходилось подчиниться требованию командира.

– Я с ней больше не увижусь, – спокойно сказал Брайен. – По крайней мере наедине. Ведь вполне может случиться, что у меня не будет выбора. Наши родители – близкие друзья, так что в обществе нам приходится встречаться довольно часто.

– Это понятно и приемлемо. – Акцент у Дивера куда-то исчез.

В последние месяцы Равена ломала себе голову и никак не находила ответа на вопрос, отчего Брайен так изменился к ней после того дня. Она-то сама будет дорожить памятью о нем не меньше, чем драгоценностями, которые ей подарила мать в тот вечер, когда вице-король давал бал в своей резиденции и когда она познакомилась с близнецами.

Всякий раз при мысли о том, чем они тогда занимались и как много значили друг для друга, у Равены начинало щипать в глазах. Разумеется, плакать она себе не позволяла – слишком много чести для этого типа.

Черт бы тебя побрал, Брайен О’Нил! Катись-ка ты куда подальше!

В конце концов проклятия сделали свое дело. Этого задаваку, этого подлеца она будет ненавидеть до смертного часа. И уж найдет способ как-нибудь отомстить ему. Получается, что она оказалась для него просто очередной девицей, с которой можно поваляться в стоге сена. Равене хотелось чувствовать себя униженной, оплеванной из-за того, что связалась с такой продувной бестией, как Брайен О’Нил, но сердце не обманешь. Того дня ей ни за что не забыть, такое случается раз в жизни.