Я отобрал у таксы маленький трупик и закопал в аллее, даже завалил камнями для большей надежности.

Несколько дней спустя у меня состоялся еще один разговор в патио, на сей раз с моим приятелем мистером Джорджем, который жил в соседнем доме. Он был очень зол… Перед ним лежал изодранный труп его любимой сиамской кошки.

— Это сотворила огромная черная псина, — сказал он. — Перепрыгнула через стену, поймала кошку и убила ее. Потом запрыгнула на стену, прошла кругом, спрыгнула на другую сторону и исчезла. И все так быстро, что я и крикнуть не успел.

— Понятно, — сказал я. — У нас тоже в воскресенье случилось нечто похожее. Эта тварь забралась в сад и убила птицу. Вам не показалось, что она выглядит как-то странно?

— Нет, ничего особенного. Просто огромная черная охотничья собака. Они обычно довольно смирны. Только не эта. Настоящая зверюга. Я решил разложить на стене отравленное мясо. Раз этому псу так понравилось разгуливать по забору, он вполне может вернуться и наткнуться на приманку. На этом, я думаю, все и кончится.

Дальше события развивались совсем странно. Стоило мне только увидеться со своими жившими по соседству знакомыми, как разговор тут же заходил об этом черном ретривере. Судя по рассказам соседей, черный зверь уже побывал почти во всех двориках и везде он убивал. На его счету уже был кролик, кошка, щенок, птица и даже один барсук. Соседи ниже по улице держали ручного барсука. Черная тварь перепрыгнула стену, нашла его спящим у входа в нору и тут же загрызла.

И что бы ни говорил мой сосед Джордж, я скоро выяснил, что никто не мог разглядеть собаку достаточно отчетливо. Большинство считало, что это черный ретривер, но один утверждал, что это черный пудель, а еще один говорил, что это черный эрдель. Но все соглашались, что оно черное и что оно не позволяет как следует разглядеть себя. Но как бы это ни называть, мертвые зверьки доказывали, что какой-то зверь повадился в наши дворики.

Мы жили в благоустроенном пригороде. Все дома похожи один на другой, так же как и их обитатели. Самая серединка среднего класса, со средней работой и средними доходами. Наши дети ходили во вполне среднюю окружную школу. Мы все были примерно равны, и это делало соседство вполне терпимым и даже порой приятным. Все мы здесь были вполне стандартны, из тех, что называют посредственностями, но и это имело свои преимущества. Короче, мы жили так, как, наверное, мечталось любой семье хомо сапиенс, с тех пор как они появились на земле. Нет затопляющих улицы больших городов толп, нет ни бродяг, ни банд, ни нищих. Если человеку нужна вода, он открывает кран. Если хочется горячего — наливает из термоса. Если нужен свет — нажимает кнопку. Если нужно куда-то в другое место, он садится в машину и едет со скоростью 25 или 85 миль в час. И даже слуги ему не нужны — электричество работает на него, как самый усердный слуга.

И вдруг такая странная, неправдоподобно страшная история — какая-то черная собака, чужой черный ретривер забирается в их дворы и убивает их любимых зверушек.

Сначала некоторые предприняли на свой страх и риск несколько попыток избавиться от собаки или изловить ее и отправить куда-нибудь, где она не могла бы вредить.

Мой ближайший сосед мистер Джордж рассказал мне свой план с отравленным мясом. Я тогда возразил ему, что на такую приманку могут наткнуться и невинные животные, и даже дети. Тогда он, как человек с техническими наклонностями, соорудил нечто вроде капкана и приладил на стене дворика. Так он собирался изловить собаку.

Другой, столь же изобретательный сосед, построил большую собачью конуру с самозахлопывающейся дверцей. В качестве приманки разложил там разные собачьи лакомства. Он надеялся, что собака сама заберется в ловушку.

Третий, заядлый лучник, приобрел огромный лук и все свободное время тренировался с ним в аллее. Он думал подстрелить собаку.

И ничего из этого не вышло.

Черный зверь побывал на стене дворика, где был установлен капкан, съел приманку и благополучно удрал. Навестил он и конуру, тоже съел приманку и так же спокойно ушел. Энтузиасту-лучнику он довольно долго позировал прямо на стене его дворика, но ни одна стрела его не задела.

А его разбойничьи набеги все продолжались. Стоило кому-нибудь высадить редкие или особенно нежные растения, как через пару дней вся посадка оказывалась изрыта и обезображена. И никто не сомневался, что это проделки черной собаки.

Порой несколько дней проходили спокойно, но рано или поздно кто-то замечал черную тень на стене своего дворика и находил очередного зверька, убитого собакой.

Мы с соседом Джорджем решили собрать совет и пригласить на него самых уважаемых людей поселка и всех, кто уже успел пострадать от набегов собаки. Мы были уверены, что объединенными усилиями сможем выработать программу и избрать метод, который принесет гибель странной черной собаке. Не может быть, чтоб вполне культурные люди не смогли бы общими усилиями справиться с чем-то непонятным, вторгшимся в нашу жизнь. Но, как выяснилось, мы с Джорджем несколько переоценили себя.

Встречу мы назначили в моем дворике, и народу пришло не меньше дюжины. Говорили все долго и запальчиво, порой выходя за рамки парламентаризма, но в конце концов пришли к единственному выводу: собаку необходимо пристрелить. В нашем районе стрельба из огнестрельного оружия была запрещена, но мы решили, что сможем убедить мэра или еще кого-нибудь из муниципалитета, что наш случай исключительный, и получить разрешение. В результате меня и Джорджа направили беседовать с мэром и полицейским, чтоб убедить их официально разрешить поохотиться на собаку в наших аллеях.

В таком разрешении нам категорически отказали. Для этого, заметил полицейский, существуют специальные организации, и подобные случаи входят в их прямые обязанности. Это Городской Приют Животных — официальное название живодерни. Почему мы сразу же туда не обратились? — недоуменно спрашивали нас. Если говорить честно, то мы просто-напросто забыли о такой возможности. Но теперь решили последовать благому совету.

Там нас вполне вежливо выслушали и сказали, что пришлют человека. Они еще хотели выяснить, в какие дни, в какие часы существует большая вероятность увидеть собаку. Мы объяснили, что у этого зверя нет постоянного расписания. Иногда он появляется утром, иногда поздно ночью, а иногда сразу после обеда, и это с равной вероятностью может быть и в четверг, и в воскресенье.