Когда ей надоели домашняя работа, шитье и готовка, она стала проводить время в дальних верховых прогулках. Часто у нее возникало искушение отправиться в хижину Джоргенсенов повидать Тайри, но она ни разу не позволила себе этого. Она сама пришла к нему, предложила ему свою любовь, и даже попросила жениться на ней. Теперь наступила его очередь.

Медленнее всего тянулись ночи. Лежа в темноте своей комнаты, она перебирала в памяти каждое сказанное им слово, вспоминала каждое его прикосновение, их нежные объятия, силу его рук, волшебство поцелуев, звук голоса. А что, если Тайри передумал? Что если он, взяв верх над Ларкином и остальными, забудет обо всем, что между ними было, и навсегда покинет Йеллоу-Крик? Что, если он не вернется? А может быть, его убили?

Сомнения чередовались с мечтами, но любовь к Тайри оставалась прочной и неизменной. Она любила его и знала, что он чувствует к ней то же. Она была уверена в этом, хотя он ни разу не сказал ей о своих чувствах, ни разу не произнес заветных слов. Она ощущала его любовь всем сердцем. Иначе можно было сойти с ума.

Каждое утро, расчесывая волосы перед зеркалом, Рэйчел шептала:

– Сегодня. Он приедет сегодня.

И каждый вечер, правда, все менее убежденно, говорила себе:

– Завтра. Конечно, он приедет завтра. А потом засыпала в слезах.

На рассвете воздух был морозным. Когда Тайри седлал серого, он заметил, что выдыхаемый им воздух превращается в облачко белого пара. Ощупывая подпругу, он чертыхнулся, засомневавшись вдруг, сумеет ли вообще действовать одной рукой. В общем, день начинался невесело.

Вскочив в седло, он направил жеребца к ранчо Уэлшей. Лицо Тайри было бесстрастным, а мысли его принадлежали лишь пяти негодяям, которых он собирался убить еще до захода солнца.

Уилли Маккой уехал с ранчо Уэлшей сразу после завтрака. Пустив свою низкорослую лошадку бодрой рысью, он двинулся к Йеллоу-Крик. В городке жила одна девушка, весьма, надо сказать, дорогая штучка. Он улыбнулся, предвкушая встречу с ней, и похлопал по пачке долларов, лежащих в кармане джинсов. Сегодня он в состоянии купить весь день и даже ночь Джинни. И именно это он сделает, даже если ему придется выложить все пятьсот долларов до последнего цента – все, что он получил за участие в устрашении Логана Тайри.

Уилли нахмурился, вспоминая об этом деле. Аннабелла Уэлш обещала заплатить им всем поровну за «обработку» этого головореза, но Ларкин отстегнул им совсем немного, захватив львиную долю гонорара себе и своему корешу Рэйфу Хоббсу. Остальные ребята, Харрис и Толман, – славные парни, но у них кишка тонка спорить с Ларкином из-за денег. Впрочем, Уилли Маккой тоже на это не осмелился. Лучше быть живым трусом с карманом, набитым деньгами, чем мертвым героем.

Пустив свою лошадку галопом, Уилли постарался выкинуть из головы Гаса Ларкина и остальных и обратиться мыслями к Джинни и нескончаемым часам наслаждения, которые надеялся провести в ее объятиях.

Тайри добрался до земель, принадлежащих Уэлшам, как раз тогда, когда лучи солнца позолотили вершины дальних гор. При его приближении коровы и беломордые быки зашевелились и уставились на него недоверчивыми глазами. Из куста прыснул выводок перепелов, испугав серого жеребца. Тайри ухмыльнулся, а жеребец замотал головой и затанцевал на месте. Черт, до чего же хорошо чувствовать себя живым!

Тайри покрыл добрый десяток миль, прежде чем заметил вдали одинокого всадника. Остановив серого, он спешился под прикрытием невысокого холма и принялся терпеливо ждать, пока всадник достаточно приблизится к нему.

Узнав младшего из банды Уэлша, Тайри жестко усмехнулся.

Пробормотав сквозь зубы: «Возможно, мне сегодня повезет», – он нащупал «кольт», взвел курок и вышел на дорогу.

– Подними-ка руки вверх, ковбой, – приветствовал он всадника, и Уилли Маккой тотчас же осадил лошадь и остановился как вкопанный. Когда Уилли узнал человека с револьвером, лицо его стало белым. – Эй, малыш, – процедил Тайри сквозь зубы, – помнишь меня?

Маккой был напуган до смерти. Слишком напуган, чтобы вымолвить хоть слово. Потом он молча кивнул.

– Ладно, – сказал Тайри жестко. – Руки вверх!

Маккой посмотрел на свои руки, будто никогда их раньше не видел.

– Подними их, черт возьми! – рявкнул Тайри.

Медленно, будто руки отяжелели и плохо ему повиновались, Маккой поднял их над головой. И тотчас же вскрикнул от боли: Тайри всадил по пуле в каждую ладонь.

– Скажи своим друзьям, что я буду их ждать у Баушер, – сказал Тайри рыдающему юнцу. Спрятав «кольт» в кобуру, он сел в седло и поехал дальше в Йеллоу-Крик.

Тайри привязал серого возле салуна «У Баушер». Войдя, он заказал бутылку ржаного виски и отнес ее на облюбованный им столик в конце зала, откуда было очень удобно следить за дверью. Сзади же его прикрывала стена, и никто не мог подкрасться незамеченным.

Его не оставляли мысли о Рэйчел. Какой бес в него вселился, что он согласился на ней жениться? Неужели она вообразила, что он и впрямь предпочтет оседлую жизнь кочевой? А он о чем думал? Тайри бездумно разглядывал светло-янтарный напиток в своем стакане, как вдруг пришло непрошеное воспоминание о Ред Лиф. У них была счастливая жизнь, полная веселья, смеха и гармонии. Ему было приятно отдавать себя во власть кому-то, кто, в свою очередь, принадлежал ему одному. Но это было так давно! Теперь он стал другим человеком, вовсе не похожим на того, прежнего.