Хмм… В следующий раз — что-нибудь в этом роде, если повезет!.. Он оторвался от машины, поймав себя на том, что теряет время, и вошел в апартаменты фирмы.

«Кент Фармацевтикалз» была преуспевающей фирмой, и ее заново отстроенные и переоборудованные менее десяти лет назад корпуса отвечали самым современным требованиям.

В огромной пустынного вида приемной не было никого, кроме секретарши Кента. У нее был все тот же потерянный взгляд, отличавший всех, так или иначе включенных в выматывающую борьбу против Чумы. Когда Клиффорд вошел, ее лицо немного просветлело.

— Добрый вечер, доктор Клиффорд! Редко доводится видеть вас последнее время. Как поживаете?

— Работаю как проклятый, — лаконично ответил он. — Рон здесь?

— Да, но в данный момент он водит гостя по нашим лабораториям. Приехал какой-то человек из Балмфорт Латимер.

Клиффорд насторожился.

— Балмфорт Латимер? Не то ли это местечко, где был зарегистрирован самый первый случай Чумы?

— То самое. Он сказал, что у него есть какие-то гипотезы… — Ее глаза внимательно и тревожно изучали лицо Клиффорда, и вдруг она спросила: — Доктор, как миссис Кент? Дурные новости?

«О Боже, неужели это заметно по моему лицу?»

Не было смысла лгать, и он устало произнес:

— Боюсь, что так. Она умерла примерно час назад.

— Боже мой, какой ужас… Мистер Кент знает?

— Ему должны были позвонить из больницы. Я… — Клиффорд проглотил комок в горле. — Я пришел, чтобы выразить ему свои соболезнования. — Он подумал, до чего пустыми и стерильными были эти слова. — Как вы думаете, скоро уйдет этот человек?

— Не знаю. — Она обернулась и застыла. — О, вот и он!

На другом конце приемной из кабинета Рона Кента вышел мужчина с темными волосами, слегка тронутыми сединой, и осторожно прикрыл за собой дверь. Он пошел прямо в выходу, едва кивнув на прощание секретарше и швейцару. По прямой осанке и официальной манере держаться Клиффорд определил его как отставного военного. За последние двадцать лет большая часть вооруженных сил была распущена, и многие офицеры, уйдя в отставку, осели в спокойных провинциальных городах, где платили более высокие пенсии.

Селектор на столе секретарши отдал какое-то распоряжение, и, выслушав его, девушка ответила:

— Да, мистер Кент. Но только что прибыл мистер Клиффорд, и…

Но Клиффорд не стал дожидаться приглашения и уже был у двери кабинета.

Рон сидел за столом, сцепив толстые пальцы и склонив рыжеволосую голову. Когда Клиффорд вошел, Кент не шевельнулся.

Клиффорд смущенно прочистил горло и рискнул заговорить:

— Я полагаю, тебе уже известна новость?

Словно в замедленной съемке, Рой качнул головой вперед, затем назад.

— Я просто хотел сказать тебе, что мне страшно жаль…

Рон заставил себя поднять на него глаза.

— Можешь не говорить мне, Клифф, я знаю. Входи, садись.

Клиффорд послушался, и Рон продолжал:

— Мне очень хотелось быть там. До самого конца. — В его тоне послышался отдаленный упрек.

— Поверь мне, Рон, это абсолютно невозможно. Кроме того, от этого вряд ли была бы какая-то польза. Никогда нельзя с уверенностью сказать, когда наступит конец. Утром, как я и сказал тебе, Лейла чувствовала себя хорошо. Около полудня она вдруг впала в коматозное состояние, и… — он тяжело покачал головой.

— Сейчас, ее, наверное, уже кремировали, — монотонно произнес Кент.

— Боюсь, что да. До тех пор, пока мы не научимся обращаться с Чумой, нам придется соблюдать все возможные меры предосторожности. После случая с тем бедолагоя, который работал у нас в морге…

Он оборвал себя, ужаснувшись той чепухе, которую нес, но Рон, похоже, его не слышал. Он взял ручку и стал вертеть ее в своих коротких пальцах.

— Спасибо, что пришел, Клифф. Я оценил это, тем более, что знаю, как ты загружен работой и… о, проклятье. — Ручка сломалась, и он с остервенением швырнул ее в корзину для мусора.

— Господи, лучше бы я продолжал практиковать! Лучше бы я делал что-то, а не сидел здесь, сходя с ума!

— Ты на своем месте, — горько сказал Клиффорд. — Как ты думаешь, что мы реально делаем! Ничего! Чума поступает по своему усмотрению! Да, нам удалось спасти нескольких больных, находившихся в пограничном состоянии, но мы до сих пор не можем с уверенность сказать, кто будет жить, а кто умрет. Ей-богу, я не уверен, что мы спасли хоть одного пациента, который не мог бы поправиться сам. И, в конечном счете, эту проблему могут решить только твои люди. Мы используем лекарства, но даешь их нам ты. — Он ощутил потребность сменить тему, так как этот разговор слишком огорчал их обоих. — Что за человек только что вышел от тебя?