— Серг, это ты? Как ты сюда попал? — спросила она.

Потом я увидел в ее глазах страх; она отодвинулась от меня к стенке.

— Да. Это я, Серг. Как вошел? Очень просто — через люк… — я повернулся, чтобы показать ей вход, но за мной была сплошная стена.

— А может, ты тоже умер, как Вера, и это просто образ Серга.

— Да нет же, Гай, я живой. Я действительно живой… — и я схватил ее за руку.

— Живой… А Веру ты видел? — вдруг спросила она.

— Видел. Да, это был ее образ.

— И она провела тебя между шарами…

— Провела.

— А зачем, Серг? Зачем?

— Не понимаю…

— Зачем они заперли нас здесь?.. — Она забилась в угол кабины и закрыла глаза.

Я не знал, что ей ответить. Осмотревшись, я увидел… экран. Он не походил на земной экран, но все же это был экран — в нем светились звезды.

— Гай! Гай! — Я дернул ее за рукав скафандра и сквозь стекло шлема увидел, как она медленно открыла глаза.

— Что случилось? — спросила она.

— Не знаю. Какие-то звезды…

— Звезды?

— Да, на экране, посмотри сама, это же звезды.

Некоторое время мы смотрели на экран. Вдруг Гай вскочила, и я увидел, как ее зрачки расширились от ужаса.

— Серг, а если они нас выбросили с Ганимеда…

— Не понимаю.

— Ну, отправили нас в космос.

— Зачем? Зачем им это, объясни мне, — я старался говорить спокойно, но уже и сам чувствовал страх.

— Откуда мне знать… А камни… Зачем они собирали камни и переносили их в розовый туман?

— Но нас-то они не тронули…

— Может, именно для того, чтобы запустить в безвоздушное пространство. А вдруг они всех людей или убивают, или выбрасывают в космос…

Я помолчал.

— Они выбросили нас с Ганимеда на снаряде и не дали нам возможности управлять этим снарядом.

— Ты думаешь, они на нас экспериментируют?

— Нет. Наверно, так они убивают своих соплеменников. Может, их нельзя убить иначе.

Я не ответил. Если Гай права… то нас действительно ждет смерть… Ни одна обсерватория нас не обнаружит… самое большее, случайно отыщет радар какой-нибудь пролетающей ракеты, но мы не передаем сигналов, поэтому они примут нас за метеорит, разрядят свой аннигилятор, и мы испаримся.

— Мы испаримся, если…

— Нет, — прервала меня Гай, — мы умрем здесь. Здесь, в этой кабине, слышишь.

— Успокойся, Гай, успокойся…

— Смотри, — Гай показала на экран. — Они специально установили его, чтобы заставить нас думать об этом.

— О чем?

— О том, что мы умрем.

— Гай!

Она только рассмеялась.

— Будем умирать и смотреть на звезды…

Тогда я взглянул на экран. Звезд не было, они исчезли, их вытеснила с экрана все увеличивающаяся знакомая глыба Ганимеда. Наш снаряд шел на посадку.

Я следил глазами за солнечным зайчиком, медленно ползущим по паркету. За открытым окном был слышен шум автомата, подстригающего газон в саду. По голубому прямоугольнику неба плыли облака. У окна стояла Гай…

Гай без скафандра… Это была Земля, настоящая Земля!

Мы кончили рассказ, и Торен задумчиво потирал рукой свой высокий, с большими залысинами лоб.

— Так, говорите, там был туман, розовый туман… а потом шары? — повторил он.

Наконец я решился спросить:

— А что — вторжение… отражено?

— Вторжение? — рассеянно взглянул он на меня. — Вторжения вообще не было.

— Не было?

— Конечно, это просто наш домысел, результат мегаломании нашего рода, рода Homo Sapiens. — Торен смотрел на Гай. Кажется, он заметил, что она ничего не понимает. — Видите ли, это похоже на то, как если бы кто-нибудь хотел защитить свой сад от непрошеных гостей. Можно просто возвести забор. Но если ты располагаешь соответствующей техникой и не хочешь убивать, то просто устраиваешь… сигнальную сеть из тороидов, вызывающую управляемое облако. Облако выносит все движущееся за пределы «забора», за пределы охраняемой зоны. Правда, тороид убивал… Видимо, им было и невдомек, что именно такой импульс для нас смертелен. Им это, наверно, даже в голову не пришло.

— Значит, Варден, Волей, Вера… все они живы?

— Конечно. Облако выбросило их на скалы, за пределы кольца тороидов.

— А мы? Что они сделали с нами?..

— Об этом мы можем только догадываться. Их корабль улетел. Улетел, вероятно, сразу же после вашего появления там…

— Но мы ничего не чувствовали. Ни перегрузок, ни толчков.

Торен улыбнулся.

— Они используют для перемещения гравитационное поле. Создают его перед кораблем. Вы вместе со своим космолетом падали в этом поле… А тот, кто падает, ничего не весит. Проблема человека в падающей кабине лифта, — улыбнулся он опять. — Так что не было и речи о перегрузках. Самое большее, что ты мог чувствовать…