Монтегю уставился на нее неподвижным взглядом, и только его бровь нервно дергалась. Затем его глаза потускнели и стали рассеянно блуждать вокруг:

– Хорошо, – он пошарил рукой по столу, пока не наткнулся на полный бокал бренди. – Она никогда мне не нравилась.

Он проглотил жидкость и потянулся за графином, который к этому времени был почти пуст. Трясущейся рукой Монтегю кое-как наполнил себе бокал.

Он выпил еще, закашлялся и поднес бокал с темно-бурой жидкостью к глазам, рассматривая ее так, словно она предала его.

– Эвелин никогда не любила Джорджа, – могильным голосом сказал он. – Хотя и не подавала виду. Будь она проклята. Ей чертовски повезло, что я с ней не развелся. Ей бы радоваться, когда я все это уладил. Уладил все. У нее было все, чего ей хотелось. Но она никогда не любила Джорджа.

Гермиона убрала графин с бренди и положила руку на плечи Монтегю:

– Терри, тебе нужно принять ванну и одеться. Скоро сюда придет преподобный отец для службы.

Теренс взглянул на нее, и в то же мгновение его лицо исказилось, беспомощные слезы потекли по щекам:

– Джордж, – пробормотал он. – Джордж. Мой сын, Гермиона. Мой единственный сын.

Его слова пронзили Гермиону, но ее собственная боль была так сильна, что делала ее безразличной к страданиям других. Она уже наплакалась, пока не выплакала все слезы.

– Юника, приведи сюда камердинера, – подошла она к служанке. – Пусть он поможет лорду Монтегю подняться наверх.

– Я позабочусь о нем, Юника, – откликнулась Кэйт.

Леди Гермиона неуверенно взглянула на Кэйт, но та ответила ей сладкой улыбкой.

– Позвольте мне помочь вам, лорд Теренс, – она обхватила старика за спину.

Он недоуменно взглянул на нее, пытаясь узнать.

– Мне не нужна помощь, – проворчал он. – Никакой помощи, никакой помощи.

Вместо того, чтобы оставить его, Кэйт проявила неожиданную силу и подняла его с кресла:

– Идемте со мной, – настаивала она. – Я помогу вам почувствовать себя лучше.

– У нас будет семья, Джоко, – объявила Мария. – У нас с тобой. Некоторое время мы будем заботиться о Мелиссе, но потом она выйдет замуж и…

Джоко не мог даже позволить себе такие мечты. Он удовольствовался тем, что стал смотреть, как она приводит в порядок его костюм.

– Это не будет заметно, – пообещала Мария, тщательно соединяя края пиджака и вырванного клока ткани и заштопывая их. – Я хорошо вычистила его, правда?

Джоко кивнул, подчиняясь нажиму в ее голосе.

Что бы она ни сказала, все было правильным. Рия, как всегда, была права. Он сделал глоток крепкого и горячею чая. Чай взбодрил его. Джоко оглядел тихую комнатку. Хотя мебель в ней была старой, в комнате, благодаря стараниям Марии, было по-домашнему уютно. Столик, на котором стояла лампа, был накрыт чистой льняной скатертью, на стенах в серебряных рамках висели картины и фотографии ее родителей, дедушек и бабушек, на небольшом комоде и на подоконнике стояли вазы с сухими цветами.

Она заговорила о семье, но на что они будут жить? Он никогда не учился никакому ремеслу. Хотя он умел читать, писать и считать, такое образование подходило только для клерка, а чтобы устроиться клерком, понадобится рекомендация.

Кто напишет ему рекомендацию?

Джоко вспомнил о своем признании, которое лежало у Ревилла. Ему захотелось выругаться и ударить кулаком во что-нибудь жесткое, лучше всего в Большого Тилли или Джека Ронси. Он был лучше их и сознавал это. Но признание будет преследовать его до конца жизни.

– Вот, милый. По-моему, получилось хорошо, – Мария протянула ему пиджак, помогая просунуть руки в рукава.

Это была услуга из тех, которые жены оказывают своим мужьям каждое утро. Затем Мария разгладила пиджак у него на плечах, прикасаясь к нему с любовью и нежностью. Приподнявшись, она повязала ему галстук и отступила на шаг:

– Ты выглядишь чудесно. Почти как в новом. Джоко оглядел себя и усмехнулся:

– Жалко, что я потерял цилиндр.

– Мы заменим его, – пообещала Мария. – А сейчас давай пойдем к миссис Шайрс. Мелисса, наверное, измучена до полусмерти, – она повернулась к зеркалу, чтобы прибрать волосы. Джоко подошел к ней сзади и обнял ее.

– Рия, я отведу тебя к Мелиссе, а затем мне нужно будет уходить.

– Уходить? Куда?

Он поцеловал ее в щеку:

– Мне нужно уехать ИЗ Лондона. Джек Ронси не перестанет искать меня, особенно после драки прошлой ночью. Теперь он хочет моей крови.

Мария уставилась на него в зеркало, не зная, что сказать. Она прижалась щекой к его щеке.

– Значит, ты пытаешься сбежать от меня и Мелиссы?

– Нет! – слово у Джоко вырвалось громче, чем он ожидал. – Конечно, нет.

– Но ты же не собираешься взять нас с собой.