настроении - ведь дело-то могло иметь куда более печальный исход.

–  Эвакуируешь людей из здания?
– спросил майор.

–  Нет необходимости. Согласно статистике, следующая граната взорвется лет через двадцать пять. Оставшиеся четыре гранаты лежат в песке над шорной мастерской. Я приказал оттуда вывести всех людей. Эта же мастерская вне опасности.

Офицеры вошли внутрь здания. Несколько мужчин старались навести порядок. Выносили то, что было разбито, собирали и складывали разбросанную повсюду готовую продукцию и сырье. Работой руководила Барбара Ярецкая. На ней было длинное светлое мужское пальто. Волосы в беспорядке, густо покрыты пылью и кусочками штукатурки. Под глазом большая ссадина, левая нога забинтована. Увидев майора Калиновича, женщина улыбнулась:

–  Я приглашала вас, майор, навестить меня, но никак не ожидала, что наше свидание состоится в такой обстановке.

–  Вы не пострадали?

–  Ничего серьезного. Несколько ушибов, да вот ногу поранило. Больше пострадало мое платье и чулки: от них остались только клочья. Смотрите, как модно я одета - в макси!
– Барбара Ярецкая старалась за шуткой скрыть усталость и огорчение.- Могло быть много хуже. А мы отделались только испугом и материальным ущербом.

–  Как все произошло?

–  Я работала в конторке. Пришел почтальон, принес корреспонденцию. Среди различных служебных бумаг, уведомлений из Ремесленной палаты и банка было письмо

нашему работнику. Когда почтальон ушел, я взяла письмо и пошла вручить адресату. Пан Мачеяк работает на штамповочной машине в дальнем помещении.

–  Это и спасло вас,- заметил капитан Новак.

–  Поговорила немного с Мачеяком, затем показала ученику, который неверно раскраивал листовую медь, как это делать, и вернулась в первое помещение. Здесь подошла к ученику Дерецкому, который работает на сверлильном станке, установленном возле стены моей конторки. Стояла я спиной к стене. Вдруг раздался грохот, меня ударило в спину, я почувствовала, что на меня обрушивается какая-то тяжесть. Я упала и, видимо, на какое-то время потеряла сознание, ибо не помню, что было дальше.

–  Не удивительно.

–  Когда очнулась и поднялась, увидела кругом обломки. Потом кто-то взял меня на руки и вынес во двор. Вдруг слышу крики: «Горим!» Это окончательно привело меня в чувство. Собрала людей, и мы принялись гасить пожар. Нам помогли работники других мастерских и жильцы соседнего дома. Только потом я заметила, что вся грязная, что платье разорвано, а из раны на ноге течет кровь. Непомню, кто забинтовал мне ногу. Наверное, кто-то из работников мастерской. Дерецкого, нашего ученика, отбросило взрывом, он ударился головой о станок. Слава богу, ничего страшного - только шишку пабпл. Он совсем еще мальчишка и очень испугался. Я отпустила его домой.

–  Письмо Мачеяку,- улыбнулся капитан,- вы должны поместить в серебряную рамку и повесить над своей кроватью. Если бы не оно, вас разорвало бы на кусочки. Снаряд находился как раз над конторкой, там, где вы обычно сидите.

Барбара Ярецкая вошла в разрушенную конторку. Нагнулась и вытащила из-под обломков пишущую машинку. Не надо было быть специалистом, чтобы понять, что теперь ее уже никто не сможет отремонтировать.

–  Вы как-то выразили удивление, что я держу у себя такую рухлядь,- обратилась она к майору.- Видимо, в недобрый час это сказали. Теперь придется приобрести новую. Телефону тоже пришел конец. Милицию и пожарников вызвал жилец соседнего дома. Ущерб не очень большой, но чувствительный. Счета, заявки - в общем, вся бухгалтерия пропала. Много хлопот будет с восстановлением всего этого.

–  Главное, что сами вы вышли из этой передряги живой и здоровой, без серьезной травмы. Остальное пустяки.- Майор произнес эту тираду довольно взволнованно.

Ответом майору была признательная улыбка Барбары Ярецкой. Ни ссадина на лице, ни испорченная прическа - ничто не могло лишить эту женщину присущего ей обаяния.

В это время стоявший у ворот милиционер воевал со столпившимися зеваками, которые стремились проникнуть во двор:

–  Люди, разойдитесь! Что вам тут, театр?! Не напирайте. Все равно никого не пущу. Отойдите, я вам говорю! Пропустите машину!

Грузовик въехал во двор. Из кабины выбрался поручик, а из крытого брезентом кузова ловко выпрыгнули саперы. Поручпк подошел к офицерам милиции.

–  Ничего себе, солидно грохнуло,- с уважением заключил он.- Хорошо, что помещение имело окно, дверь и не фундаментальную крышу. Это значительно ослабило разрушительную силу взрыва. Не будь этого, кирпичи летели бы во все стороны подобно пушечным ядрам. Жертвы есть?

–  Только две. Одна жертва - это я. Другая жертва пошла домой,- с улыбкой ответила хозяйка мастерской.

–  Ваше счастье. А где эти неразорвавшиеся снаряды, капитан? Что они собой представляют?

–  Четыре авиационные гранаты. Лежат в песке на чердаке этого строения. Пятой, как видно, надоело вас ожидать, и она сама разрядилась.

–  А я-то думал, что тут какая-то порядочная бомба или снаряд для тяжелого орудия. А оказывается…- Поручик махнул рукой.- Зря только брал машину и столько людей. Эти штучки и на трамвае можно увезти.

–  Оно и видно,- сказал майор, обводя взглядом разрушенную конторку.