И как ни тяжело было признать, в сравнении с лицом Саммер, изящным, словно камея, черты остальных казались грубыми и невыразительными; было в ней нечто неуловимое, ускользающее, что притягивало мужчин, как мух на мед, и заставляло хотеть большего, чем она могла дать. Поэтому Рурк скоро присоединился к компании джентльменов, ведущих беседы о войне и политике.

Нед Гайд широко улыбнулся, когда Рурк поблагодарил его за то, с каким искусством он вытянул из парламента два с половиной миллиона на военные расходы.

– Мы покрываем себя славой, когда топим вражеские корабли, но, говоря по правде, честь победы принадлежит вам, канцлер.

К ним приблизился Карл, и только безупречные манеры и сверхъестественные усилия воли помешали Рурку отвернуться.

– Нед, королева ищет тебя. Хочет лично поблагодарить за то, что перетянул парламент на нашу сторону.

Оставшись лицом к лицу со старым другом, монарх лукаво прошептал:

– Если бы взгляд имел силу убивать, я был бы уже трупом. Возможно, я глупец, что признаюсь в этом, но поверь, я не наставлял тебе рогов… пока. Кстати, почему Саммер назвалась девичьим именем? Что за вздор? Ты действительно расторг брак?

– Нет, она останется леди Хелфорд по своей воле или против, но навсегда, – сухо ответил Рурк.

– В таком случае предлагаю тебе поставить на ней тавро своего владения, – посоветовал король, – иначе другой сорвет спелую вишню, которой ты так домогаешься.

Следующий час Рурк исподтишка поглядывал на жену, с досадой отмечая, как вьются вокруг нее мужчины. Ее чары сразили Джека Гренвила, герцога Йорка, Гарри Киллигру и сэра Энтони Дина, великого кораблестроителя и почетного гостя короля. Брови Рурка угрожающе сошлись на переносице, когда Саммер приветствовала поцелуем сэра Джорджа Дигби, графа Бристола. Ему было около пятидесяти, но выглядел граф гораздо моложе и мог считаться настоящим красавцем. Саммер не отвергала его ухаживаний и даже позволила ему взять себя под руку и повести в комнату, где шла карточная игра. Граф вдовел почти год, и пока еще ни одной женщине не удалось поймать его в свои сети. Если Саммер уже вообразила себя графиней, Рурк в два счета развеет это заблуждение и разобьет всякие мечты о будущем величии!

Лорд Хелфорд, мрачный, как ночь, последовал за своевольной женушкой, но не успел подойти ближе, как до него донесся звонкий голосок:

– Я бы не прочь выпить клери. Так давно не была при дворе, что ни разу не пробовала, какой он на вкус, хотя, если верить тете, сейчас все только его и пьют.

Очевидно, она имела в виду чертовски крепкую смесь бренди, сахара, цветов шалфея и серой амбры – довольно сильного афродизиака. Неудивительно, что Дигби едва ли не бегом отправился выполнять ее просьбу!

Окончательно выведенный из себя, Рурк встал за спиной жены:

– Я провожу вас домой, мадам.

Саммер круто развернулась и, надменно прищурившись, протянула:

– Мне очень жаль, но я только что доверила эту почетную обязанность графу Бристолу.

Она намеренно подчеркнула титул Дигби, чтобы позлить мужа.

– Вы поедете со мной, и немедленно. Мне давно пора увидеть своего сына.

Саммер оцепенела от неожиданности, хорошо зная, что никто и ничто не помешает Рурку осуществить задуманное.

– Но не могу же я обидеть Джорджа! – слабо запротестовала она.

– Я сам поговорю с ним, – решительно бросил Рурк и, завидев красавца графа, бесцеремонно отобрал у него стакан с клери и залпом осушил. – Благодарю, Джордж. Саммер сейчас нельзя пить бренди: она кормит ребенка.

Саммер съежилась от стыда. Джордж Дигби залился краской. Рурк Хелфорд по-волчьи ощерил зубы.

– Прошу простить нас, Джордж, мы уходим. Пора домой.

Этот подлец нарочно портит ей вечер!

– Мы не можем уйти раньше королевы, – прошипела она, обжигая мужа негодующим взглядом. Но Рурк стиснул ее локоть и почти поволок из карточной комнаты в галерею.

– Никто не заметит нас в такой давке.

Однако он ошибся. Мужчины завидовали ему, а женщины – ей, поскольку со стороны казалось, что оба не могут дождаться той минуты, когда очутятся в постели.

Саммер прекрасно представляла, что последует потом. То же, что происходит каждый раз, когда они оказываются наедине. Ей хотелось наброситься на него и расцарапать нагло усмехавшуюся физиономию. Но за последнее время она стала куда мудрее и попыталась уладить дело миром, применив обходную тактику.

– Ру, – сладким голоском пропела она, – почему бы тебе не навестить нас завтра? По-моему, будить спящего малыша просто жестоко!

– У меня и без того репутация бессердечного эгоиста, – бесстрастно заметил он.

– И не только! – взорвалась Саммер, позабыв все благие намерения. – Ты чванливая, неуживчивая, гнусная, похотливая свинья!

– Похотливая? – отозвался он. – Да я близко не подходил к тебе вот уже почти три месяца!

В воздухе словно повисли недоговоренные слова «до сегодняшней ночи», и Саммер, по-настоящему испугавшись, принялась лихорадочно обдумывать план отступления. Если поспеть домой раньше Рурка, она может приказать миссис Бишоп не отходить ни на шаг.